" Среди тёмных амфиболовых сланцев лежала белоснежная жила, она растянулась свободно на целых десять метров, высоко вздымалась на вершину вараки, уходила своими белыми ветвями в тёмный камень сланцевых пород.
Я сел около штабеля сложенного к отправке полевого шпата, посмотрел на него и больше не смог отвести своих глаз. Это был белый, едва синеватый камень, едва просвечивающий, едва прозрачный, но чистый и ровный, как хорошо выглаженная скатерть.
По отдельным блестящим поверхностям раскалывался камень, и на этих гранях играл какой-то таинственный свет. Это были нежные синевато-зелёные, едва заметные переливы, только изредка вспыхивали они красноватым огоньком, но обычно сплошной загадочный лунный свет заливал весь камень, и шёл этот свет откуда-то из глубины камня, - ну так, как горит синим светом Чёрное море в осенние вечера под Севастополем.
Нежный рисунок камня из каких-то тонких полосочек пересекал его в нескольких направлениях, как бы налагая таинственную решётку на исходящие из глубин лучи. Я собирал, отбирал, любовался и снова поворачивал на солнце лунный камень. Так прошло много часов.
_ Ну, теперь хватит, наработались, - не без привычки к команде сказал мой спутник. _ Пойдём на вершину вараки, там полюбуемся Белым морем, закусим бутербродами - и домой!
Быстро поднялись мы на оголённую вершину вараки... и неожиданно увидел я свой камень, - нет, не камень, а Белое море с тем же синевато-зелёным отливом, сливавшимся с таким же синеватым горизонтом такого же серого, туманного, но искристого неба. Заходящие лучи солнца иногда поднимали из глубин какие-то красноватые огоньки; синева леса была подёрнута всё той же полярной дымкой, без которого нет нашего Севера и его красот.
Белое море отливало цветами лунного камня... или камень отражал бледно-синие глубины Белого моря?..
Мы назвали наш полевой шпат беломоритом и отвезли его на Петергофскую гранильную фабрику как новый поделочный камень нашей страны."
Комментариев нет:
Отправить комментарий