ЮАР. Алмазы и золото ( шестое упоминание ).

      Развитие горнорудной промышленности существенно повлияло и на строительство железных дорог от Кимберли и Йоханнесбурга до портов на побережье Индийского океана. К 1885 году рельсы протянулись к Ист-Лондону, Порт-Элизабет и Кейптауну. В том же году была торжественно открыта железнодорожная ветка от Претории до залива Делагоа.

     Месторождения Ранда, как и до того в Кимберли, привлекли сюда многие тысячи иммигрантов со всего мира, жаждавших быстрого обогащения. Они представляли собой разнородную смесь англичан, ирландцев, шотландцев, жителей континентальной Европы, австралийцев и североамериканцев. Среди них были ремесленники, инженеры, юристы, бизнесмены и неквалифицированные рабочие. Большинство старателей говорило по-английски. Очень скоро между этими людьми, нацеленными лишь на получение прибыли, и патриархальными местными бюргерами-кальвинистами возникла глубокая культурная пропасть, опасная ещё и тем, что количество старателей быстро превысило число граждан самой республики: в течение первого десятилетия после открытия золота сюда прибыло около 100 тысяч человек ( в то же время численность буров к концу XIX века в Южно-Африканской республике достигало 125 тысяч человек, в Оранжевом Государстве - 30 тысяч человек ). К середине 1890-х годов старатели скупили и получили в виде концессий более половины земель, принадлежавшим бурам, в из руках находилось более 80 % другой недвижимой собственности.

     Надо сказать, что скупка и объединение в крупные корпорации множества мелких участков на разработках Ранда шло ещё быстрее, чем это было в Кимберли. Промышленно-финансовые компании внимательно следили за событиями в Йоханнесбурге и вмешались очень быстро. Сесил Родс вместе со своими компаньонами начал динамично скупать участки, а в 1887 году создал объединённую корпорацию "Золотые прииски Южной Африки" с капиталом 125 тысяч фунтов стерлингов. В 1892 году она была переименована в компанию "Объединённые золотые прииски" с капиталом в десять раз большим.

     Для труда в шахтах нужно было больше рабочих рук, поэтому к дешёвому труду на разработках стали активно привлекать африканцев. Это вызвало среди горняков расовые конфликты и беспорядки. В 1898 году белые шахтёры потребовали установления дискриминационного барьера для чёрных рабочих, но руководство компании отвергло это прошение, хотя и согласилось с введением полной сегрегации в местах проживания. Африканцы весьма скученно проживали в особых зданиях казарменного типа - компаундах. Питание было, как правило, скверным. Всё усугублялось почти повальной алкоголизацией туземных работников, которые предпочитали дешёвый спирт, добытый из сырого картофеля, с примесью табачного сока. Проблема приобрела столь значительные масштабы, что в 1897 году даже заставила правительство Трансвааля запретить продажу в стране алкогольных напитков.

     Ещё в 1899 году для регулирования вопросов золотодобычи и переговоров с правительством республики была сформирована Горная палата, членом которой также стал Родс. Она была призвана оказать решающее влияние на экономику и политику Трансвааля и всей Южной Африки в целом. Будучи убеждённым империалистом, Родс не ограничивался простым получением баснословных прибылей от алмазов и золота. Основную часть полученных доходов он пустил на осуществление своей мечты ( совпадающей и с чаяниями правительственных кругов в Лондоне ) - создания непрерывной полосы британских колониальных владений от Кейптауна до Каира. Важным звеном этого плана было покорение и включение в империю всех территорий и владений Южной Африки.

( по Д.Жукову ).

ЮАР. Алмазы и золото ( пятое упоминание ).

     В 1886 году в тридцати милях от Претории были обнаружены залежи золота. Месторождения оказались необыкновенно богаты. Золотоносные земли простирались на сорок миль вдоль Витватерсранда ( дословно - "край чистой воды" ) - низкой горной цепи и естественного водораздела между системами рек Лимпопо и Оранжевой. Район Витватерсранда бюргеры также упрощённо называли просто Рандом - и это наименование уже в XX веке было выбрано для обозначения валюты ЮАР.

     Надо сказать, что самый первый золотой самородок в этих местах был обнаружен ещё в 1853 году фермером Питером Марэ, однако авторитетные геологи, как и в случае с алмазами Западного Грикваленда, заявили, что это лишь случайность. Впрочем, фольксрад ( парламент ) Трансвааля в 1870 году всё же принял закон, обязывающий правительство вознаграждать любого, кто найдёт на территории республики драгоценные минералы и металлы. И этот закон стал работать. Чеканка монет из трансваальского золота началась ещё в 1870-е годы, при президенте Бюргерсе.

     Однако золотые залежи Ранда превзошли все ожидания. Уже к 1890 году Ранд обеспечивал более четверти всей мировой золотодобычи, а к 1899 году годовые доходы Трансвааля увеличились по сравнению с 1876 годом в 65 раз! Впрочем, жёлтый металл не только обогатил республику, но и погубил её. Когда генералу-команданту Питу Жуберу доложили о неслыханных богатствах, тот пророчески заявил: "Не радуйтесь, а плачьте, потому что из-за этого золота наша страна будет залита кровью".

     В любом случае, поначалу развитие горной промышленности стало для Трансвааля избавлением от катастрофического бюджетного дефицита. Буры нашли неплохой рынок для сбыта своих товаров, а казна получила новые источники дохода. Золотые залежи Ранда были объявлены Крюгером общественным достоянием. Государство получило преимущественные права при выдаче лицензий и сдачи в аренду участков по добыче.

     Вскоре возникла и "столица" золотого района - посёлок старателей Йоханнесбург, быстро ставший богатым городом. Поселение было названо в честь двух чиновников - Христиана Йоганнеса Юбера и Йоханнеса Риссика, которые организовали землеустройство и картографирование местности. Уже на третий года существования в городе появился общественный транспорт - конка, а в 1890 году - электричество. Характерным признаком Йоханнесбурга стали многочисленные игорные дома и питейные заведения.

( по Д.Жукову ).

ЮАР. Алмазы и золото ( четвёртое упоминание ).

     Именно алмазным приискам был обязан началу своей головокружительной карьеры Сесил Родс ( 1853 - 1902 ) - главный идеолог британского империализма конца XIX века. Он сочетал в себе черты аристократа, авантюриста, биржевого махинатора, беспринципного политика и искушённого дипломата. Сын скромного английского викария, крайне болезненный от рождения, Родс приехал в Южную Африку семнадцатилетним юношей и поначалу был рядовым старателем на алмазных копях, впрочем, довольно удачливым - к восемнадцати годам он уже приобрёл несколько участков под Кимберли.

     Родс активно использовал технические новинки, умел грамотно организовать работу нанятых африканцев и белых батраков, а когда в 1873 году разразился мировой экономический кризис, повлекший за собой резкое падение цен на алмазы, начал лихорадочно скупать у своих разорившихся конкурентов участки и копи за бесценок. Большинство разработок, которые выкупил и объединил Родс, были расположены в районе бывшей фермы братьев де Бирс. Именно Родс вместе со своим коллегой и соратником Альфредом Бейтсом в 1880 году основал компанию "Де Бирс майнинг" с капиталом в 200 тысяч фунтов стерлингов ( после её расширения в марте 1888 года уставной капитал вырос до 23,5 млн ).

     Добычу алмазов Родс умудрялся успешно сочетать с учёбой в Оксфорде. Находясь на родине, он не упустил шанса приобрести многочисленные влиятельные связи в среде аристократов, политиков и "золотой молодёжи", вступил в масонскую ложу, начал играть на бирже. Здесь же окончательно сформировались его политические убеждения: джингоизм ( имперский шовинизм ), вера в мессианскую роль британской нации и расизм в духе национал-дарвинизма. Он заявлял, к примеру: "Только одна раса приблизилась к идеалу Бога, это благословенная им англосаксонская раса; затем намерением Господа стало сделать англосаксонскую расу господствующей, а лучший способ содействовать осуществлению Божиих помыслов и намерений - вносить свой вклад в господство этой расы и таким образом приближать день установления Царства справедливости, свободы и мира".

     Целью Родса было "распространение британского владычества во всём мире...колонизация британцами всех тех стран, где условия существования благоприятствуют их энергии, труду и предприимчивости", в том числе "заселение колонистами всей Африки".

     Позиция Сесила Родса в отношении африканцев вполне соответствовала духу его эпохи: "Если вы действительно любите туземцев, то вы должны сделать их достойными страны, в которой они живут. Вы не сделаете их достойными, если позволите им пребывать в безделье"; "Учёных негров пекут дюжинами, В результате получается, что поскольку этим господам делать больше нечего, они становятся агитаторами, начинают толковать о том, что правительство-де плохо и что их народ порабощён. Одним словом, учёный негр - крайне опасное существо".

     ( Не оправдывая Родса, в честь которого позднее было названо две страны - Южная и Северная Родезии ( ныне - Замбия и Зимбабве ), приведу факт, о котором стыдно говорить. Недавно мой друг-геолог вернулся в Россию после трёх-летней работы в ЮАР. По его словам, он "уезжал советским интернационалистом, а вернулся махровым расистом". Причины этого явления оставим для рассмотрения специалистам. - С.Ч. ).

     Вернувшись в Южную Африку, двадцатисемилетний Родс сразу же стал членом парламента Капской колонии ( просто подкупив избирателей в своём округе в районе алмазных приисков ). Здесь он также приобрёл влиятельных союзников, начал оказывать серьёзное влияние на политическую жизнь и, в конце-концов, стал премьер-министром колонии ( 1890 - 1896 ).

     Параллельно с этим рос его капитал. "Де Бирсу" удалось вдвое снизить себестоимость добычи ( в основном, за счёт увольнения белых горняков и использования низкооплачиваемого труда африканцев ), резко повысить дивиденды, механизировать производство и ужесточить меры против кражи алмазов. Тогда же зародилась система рабочих лагерей, обнесённых колючей проволокой, в которых содержались чёрные рабочие. Последним строго-настрого запрещалось покидать территорию без специального пропуска. По окончании контракта рабочих тщательно обыскивали на предмет спрятанных драгоценных камней. Поначалу обыскивали только африканских горняков, но с 1883 года унизительной процедуре стали подвергать и белых.

     К концу 1880-х годов, заручившись финансовой поддержкой Натаниэля Ротшильда, Родсу удалось покончить со своими оставшимися конкурентами - Французской компанией капских алмазных копей и Компанией кимберлитовых копей. В качество благодарности за помощь, представитель Ротшильдов получил значительные полномочия в совете директоров "Де Бирс". Таким образом, Родс оказался наиболее успешным представителем англичан-авартюристов, хлынувшим в Южную Африку. Дальнейшая его жизнь была посвящена завоеванию Африки для британской империи.

( по Д.Жукову ).

ЮАР. Алмазы и золото ( третье упоминание ).

     Последовавшие за этим события описывает в своих мемуарах Пауль Крюгер ( будущий  президент Трансвааля ): "Я лично направился в те места, которые находились на территории Трансвааля, но был крайне невежливо встречен английскими старателями, которые обосновались там. Эти люди самочинно создали какую-то республику с неким Паркером в качестве президента и угрожали Преториусу ( президент, сын одного из лидеров так называемого Великого Трека ) войной, если он не оставит их в покое.

     Преториус пожаловался британскому правительству на поведение английских подданных. В ответ ему заявили, что районы, в которых были найдены алмазы, принадлежат не республике, а вождям кафров Монтсиоа и Газибону. Это было одним из тех лживых заявлений, которыми так славится британское правительство; к тому времени Газибон был уже низложен правительством Южно-Африканской республики, а его место занял вождь Махура. Его район находился на территории Южно-Африканской республики. Ватербоер предъявлял претензии на эти территории лишь по научению англичан. Он не имел на них никакого права.

      Дабы избежать разрастания конфликта, президент Преториус согласился на арбитражный суд с Махурой, Монтсиоа и Ватербоером. Это было ошибкой и противоречило моей позиции. Я утверждал, что республика не должна участвовать в арбитраже в отношении собственного имущества... Преториус попросил Роберта Кита, губернатора Наталя, председательствовать на этом арбитраже". 

     В итоге в сентябре 1871 года Кит вынес решение в пользу Ватербоера - вся территория алмазных приисков объявлялась частью Западного Грикваленда. Сразу после этого Ватербоер обратился к верховному комиссару Баркли с просьбой взять его земли под протекторат Британской империи. 27 октября Западный Грикваленд был провозглашён британской коронной колонией. Власти бурских республик были вынуждены смириться, выразив официальный протест. Президент Оранжевого Государства Брант несколько лет пытался добиться международного арбитража, но тщетно. В итоге в 1876 году он согласился на компенсацию в 90 тысяч фунтов стерлингов - сумму ничтожную по сравнению со стоимостью алмазов, добытых старателями уже в первые месяцы разработок ( к 1882 году их здесь было добыто на 26 миллионов фунтов стерлингов, что превысило сумму всего экспорта Капской колонии с 1826 по 1861 год.

     В Трансваале же все эти события привели к отставке президента Преториуса, которого депутаты фольксрада обвинили в утере алмазных приисков и недостаточной твёрдости. На ближайших выборах высшую должность получил либерально настроенный Томас Франсуа Бюргерс. 1 июля 1872 года он принял президентскую присягу.

     И тут появляется одна из самых ярких фигур алмазного мира во все времена - Сесил Родс.

( по Д.Жукову ).

ЮАР. Алмазы и золото ( второе упоминание ).

     Три фермы - Дутойспан, Форойзихт и Булфонтейн, занимавшие общую площадь в 58 квадратных миль, представляли собой самый ценный объект недвижимости в мире. В течении 1870 года охваченные жаждой быстрой наживы охотники за алмазами со всего мира, но главным образом из Великобритании, Австралии и США, устремились в эти места, быстро превратив ещё недавно почти безлюдный край в нечто напоминающее человеческий улей. Через несколько недель Дутойспан и Булфонтейн "преобразились" в беспорядочную массу палаток, фургонов, мусорных куч и рудных отвалов.

     К маю 1871 года землекопы приступили к освоению одной из двух алмазных трубок в Форойзихте, недалеко от бывшего дома братьев де Бир, а также месторождения на соседнем холме Колесберг. В течение двух месяцев число старателей и спекулянтов здесь достигло 10 тысяч человек, а к 1872 году их число выросло до 50 тысяч. Временное поселение на ферме Форойзихт было сначала названо охотниками за алмазами "Новая попытка", однако вскоре его переименовали в Кимберли - в честь тогдашнего британского министра по делам колоний Джона Вудхауза, графа Кимберли. К концу 1872 года это место, метко названное "Большой дырой", приобрело вид гигантского кратера, глубина которого превышала 300 метров. К 1914 году, когда разработка здесь была прекращена, глубина ямы достигла 1098 метров. Это было самое большое искусственное углубление в земной коре, из которого извлекли больше трёх тонн алмазов.

     Чтобы хотя бы частично урегулировать внутренние отношения и установить какой-то порядок, старатели создали "Республику алмазных приисков" и 30 июля 1870 года избрали её президентом бывшего английского торговца антиквариатом и художника Стаффорда Паркера. "Столицей" этого курьёзного образования стал посёлок Клипдрифт, вскоре переименованный в Паркертон. "Правительство" начало - часто под дулом пистолета - собирать налоги, ограничивало размер участков добычи и запретило всем людям неевропейского происхождения получать лицензии на разработку полезных ископаемых. Впрочем, африканцы и метисы стали массово использоваться здесь при выполнении самой чёрной и тяжёлой работы...

     Понятно, что создавшееся положение вещей не устраивало никого, кроме самих старателей, которых буры стали называть уитлендерами, буквально - "чужеземцами". Права на владение алмазными приисками стали предъявлять не только власти Трансвааля и Оранжевого Государства, но и Великобритании, а также лидер западных метисов-гриква Никлас Ватербоер. В 1870 году президент Оранжевой республики Йоханес Брант назначил на территории алмазных полей, располагавшихся южнее реки Вааль, ландроста ( уполномоченного представителя ) Олафа Трутера. Своих чиновников на алмазоносных землях севернее Вааля назначили и власти Южно-Африканской Республики ( это не была ещё нынешняя ЮАР ). Ватербоер обратился за поддержкой к властям Капской колонии.

 

     Новый британский верховный комиссар Южной Африки Генри Баркли в феврале 1871 года посетил алмазные прииски, после чего написал министру по делам колоний, что нужно поддержать претензии гриква: "Любое проявление слабости с нашей стороны только поощрят Свободное государство и Трансвааль к дальнейшей экспансии".

( по Д.Жукову ).

ЮАР. Алмазы и золото ( первое упоминание ).

      В 1866 году в окрестностях Оранжевой реки, а точнее - на ферме "Де Калк" в районе Хоупстауна в Капской колонии, был найден первый алмаз. Его случайно обнаружил сын бурского поселенца Даниэля Якобса. Их сосед - фермер Шалк ван Никерк стал свидетелем того, как дети Якобса забавляются игрой в "пять камней" ( старинная игра, в которой участники кидают в воздух небольшие камушки, а затем ловят их самыми разными способами ). Его внимание привлёк необычный блеск одного из камушков. Недолго думая, Никерк направился к матери детей и предложил купить этот камень. Жена Якобса рассмеялась и просто подарила Никерку находку. Фермер заверил женщину, что если минерал представляет какую-то ценность, он непременно поделится с ней выручкой. Вскоре специалисты подтвердили, что камень действительно является прекрасным алмазом весом 21 карат. В итоге находку за 500 фунтов стерлингов приобрёл лично губернатор Капской колонии сэр Филипп Вудхауз.

     ( Для простоты мы говорим о ЮАР, но следует помнить, что эта территория имеет долгую и сложную историю развития. Здесь образовывались отдельные независимые республики: Капская, Наталь, Оранжевая, Трансвааль и другие. Они анексировались Британией, сливались и разделялись, вели бесконечные войны с местными народами: бушменами и готтентотами, зулусами и т.д. ).

     Поначалу историю с неожиданным обретением этой драгоценности все сочли просто случайным курьёзом или даже розыгрышем, ведь британские геологи уверенно заявляли, что местность в этой части юга Африки не является алмазоносной. Однако скоро скептики оказались посрамлены. В марте 1869 года тот же ван Никерк предъявил новый алмаз, весом в 83 карата и продал его за 11200 фунтов стерлингов ( в пересчёте на современные деньги это почти полтора миллиона фунтов стерлингов ). Минерал принёс фермеру работник-гриква по имени Свартбой, уступив его за 500 овец, десять быков и лошадь. Из алмаза был получен бриллиант весом 47 карат, который получил название "Звезда Южной Африки" и был продан в Лондоне за 25 000 фунтов стерлингов.

     Спустя короткое время алмазы были обнаружены на реках Вааля, неподалёку от места его слияния с Оранжевой рекой. Мгновенно началась "алмазная лихорадка". Тысячи охотников за сокровищами, бросив всё, хлынули в эти места. Вскоре участок длинной в 80 миль буквально кишел старателями и спекулянтами. Они создавали временные посёлки с характерными названиями - "Надежда Дельпорта", "Последняя надежда", "Несчастная надежда", "Находка дураков", "Полуночная лихорадка", "Копи обездоленных" и т.д. Поиск драгоценных камней носил совершенно бессистемный характер. Большинство старателей зарывались в песок и гравий всего на несколько футов, поскольку в тот момент бытовало мнение, что алмазы из горных пластов были принесены сюда течением.

     В то же самое время в двадцати милях к югу от реки Вааль - на территориях так называемого Западного Грикваленда - бурские землекопы нашли алмазы в естественной котловине, находящейся на землях фермы Дорстфонтейн ( или Дутойспан ), принадлежащей Адриану ван Вику. Котловина скрывала под собой внушительную алмазную трубку, или горловину давно потухшего вулкана, содержащую в своих недрах невообразимые богатства. Всего в двух милях к северу, на соседней ферме Форойзихт ( или Де Бирс ), которой владели Йоханнес де Бир и его брат, обнаружились ещё две алмазные трубки, с ещё более крупными месторождениями. 

     Ферма Де Бирс впоследствии дала имя крупнейшей "алмазной империи". Драгоценными камнями оказалась чрезвычайно богата и ещё одна соседняя ферма - Бултфонтейн, владельцем которой был Корнелис дю Плой. Спустя короткое время спекулянты приобрели названные фермы у их владельцев, фактически за бесценок: к примеру, ван Вик расстался со своей землёй за 2600 фунтов стерлингов, а дю Плой - всего за 2000. В тот момент добыча практически никак не регулировалась законом, и найденные алмазы становились собственностью землекопов.

( по Д.Жукову ).

Яшма ( двадцать четвёртое упоминание ).

     Известный на Урале маркшейдер Граммадчиков, оставивший нам интересное описание технологии обработки яшмы в первой четверти XIX века, наблюдая за процессом нанесения резьбы на калканскую яшму, восхищался тем, что "все вырезанные места обрабатываются под мат ( шлифуются, оставляются без полировки ); противоположность сего последнего с политурою ( полировкой ) представляет превосходное украшение вещи".

     Сопоставление шлифованной и полированной фактур как приём могло родиться в обработке камня, могло прийти сюда извне, в частности, от искусства фарфора, откуда заимствовались многие формы каменных ваз. 

     Несомненно одно - первые пробы в камне проводились в калканской яшме, в ней же этот приём дал самые блестящие результаты. Отшлифованный однотонный камень напоминает "бисквит" - фарфор, не покрытый глазурью, матовый и слегка пористый. Бархатистая фактура камня отличается от зеркальной полировки особой теплотой, по-своему отражает и рассеивает свет.

     Одно за другим родилось несколько прекрасных решений. особое внимание обращает на себя три из них. Первое принадлежит самой крупной вазе из калканской яшмы, начатой в 1822 году. Второе - вазе 1847 года. Третье - вазе 1873 года. Все они родились в стенах Екатеринбургской гранильной фабрики.

     Первая представляет собой широко раскрытую плоскую чашу. Чаша покоится на тонко моделированной шейке - капители и высокой ножке с профилем, близким к параболическому, под ней квадратный плинт на двухступенчатом основании. Силуэт её до мелочей повторяет небольшую вазу из калканской яшмы 1818 года для Голубой гостиной Елагинского дворца. Но, в отличии от совершенно лишённой украшений вазы Росси эта ваза сплошь покрыта рельефным декором. Создаётся впечатление, что на неё наброшено прозрачное ажурное кружево. Трудно найти слова, чтобы передать его красоту. От основания вазы, от пышно декорированного венка - валика, отделяющего ножку от плинта, спирально поднимается тонкая виноградная лоза. Ритмично расставлены по ней гроздья винограда, пышные листья. Основание самой чаши - пучок крупных гофр, исходящих лучами от шейки - капители. Покоящийся на них широкий поясок чаши напоминает корзинку из вертикально поставленных листьев аканта. Венчик чаши отогнут, демонстрируя ряд крупных приплюснутых "жемчужин". Ваза скульптурна. Контраст полированных и шлифованных фактур здесь сочетается со следами резца, тщательная полировка с откровенной недоработкой там, где мастер стремился сохранить аромат правдоподобия земной красоты. Именно поэтому декор неотделим от вазы.

     Иное в вазе 1847 года. Крупные листья аканта с отогнутыми наружу кончиками охватывают них и верх тулова. Они изумляют изощрённой техникой резьбы по камню и производят впечатление накладного каменного декора на массив каменной же вазы. Это впечатление усиливает матовая отделка, выделяющая их на остальных отполированных частях вазы, Резкими акантовыми листьями отделены также низ и верх её высокого горла. Эта эффектная натуралистическая резьба так приковывает к себе внимание, что не сразу замечаешь некоторую сбитость профилей и нарушение пропорций вазы... Совершенство исполнения приводили в восхищение посетителей Лондонской всемирной выставки 1851 года, где демонстрировалось это произведение Гальберта. 

     Крупная яйцевидная ваза 1873 года сплошь покрыта рельефным орнаментом из винограда и аканта. Ручки - крупные горельефные маски козлорогих сатиров. Маски выполнены с великолепной анатомической правильностью, с чутко переданным выражением лица, хорошо прочуствованной формой, достигающей реалистической убедительности. Для большей убедительности глазные яблоки у масок отполированы, в то время как лица матовы.

( по В.Б.Семёнову ).

От Дж.Кунца - классика геммологии ( десятое упоминание ).

     Популярная версия происхождения слова "амулет" от арабского hamalat, означающего "нечто подвешенное, носимое", не принимается лучшими арабскими учёными; возможно, оно имеет латинское происхождение, несмотря на то, что нельзя найти полностью удовлетворяющей этимологии. У Плиния употребление слова amuletum не всегда означает предмет, носимый человеком, хотя позже оно приобретает это значение. Старая этимология, предлагаемая Варроном, относит amuletum к глаголу amoliri - "устранять, удалять, носить". Возможно, это значение не совсем согласуется с современной филологией, но имеет всё же некоторое смысловое сходство, так как амулет отводит или устраняет опасность. Слово "талисман", которое не использовалось в классические времена, без сомнения, происходит от арабского tilsam, которое, в свою очередь, берёт начало от "телесма", значившего у поздних греков "посвящение" или "заклинание".

     Отмечено, что от раннего каменного века не осталось следов каких-либо идолов или образов; нам мало известно об искусстве этого периода. В позднем каменном веке доминирующее влияние приобрели совсем другие идеи, и большинство предметов пластического искусства имело религиозное значение. Это очевидно вытекает из представления о том, что каждый образ живого предмета поглощает часть сущности этого предмета, и такое представление, хотя и примитивное, всё же несёт в себе элемент развития. Это правило в основном применялось к амулетам, которые затем украшались, насколько это позволяло первобытное искусство, дабы быть достойным жильём добрым духам, оживляющих их и дающих силу. 

     На протяжении Средних веков, вплоть до XVII столетия, в талисманные свойства драгоценных камней верили высшие и низшие, принцы и крестьяне, образованные и невежды. Однако, оттенок скептицизма проявлялся и у тех и у других. Например, придворный шут императора Карла V на вопрос "Какими свойствами обладает бирюза?" дал знаменитый ответ: "Хм, ну, я думаю, если бы вам случилось упасть с высокой башни и в тот момент у вас на пальце был бы перстень с бирюзой, то камень остался бы цел".

     Считалось, что материал некоторых камней подвержен изменениям в зависимости от состояния здоровья и поведения владельца. В случае болезни или приближении смерти камни тускнеют, темнеют яркие цвета; измена или вероломство производят тот же эффект. Что касается бирюзы, объяснение может быть вполне прозаическим: камень подвержен определённому влиянию кожной секреции; но из-за популярного суеверия то же приписали и рубину, и алмазу, и другим камням, на самом деле не обладающим такой чувствительностью. 

     Подобным образом можно дать объяснение распространённой идее о существовании скрытой симпатии между камнем и хозяином. Удачно отражена эта идея Эмерсоном в строках из его "Амулета":

     Дай мне амулет,

     хранящий твои мысли, -

     Красный или розовеющий,

     когда ты любишь,

     а когда не любишь, 

     бледный и голубой.

Подвески эпохи Возрождения.

     Подвески были одним из самых популярных видов украшений в эпоху Возрождения и, если не считать колец, сохранились в наибольшем количестве. На портретах того периода видно огромное разнообразие моделей. Мужчины и дети обычно носили подвески на цепочках на шее, в то время как женщины могли носить их в колье или ожерелье, подвешенными на поясе, приколотыми булавкой или привязанными цветной лентой к лифу, рукаву или рюшам.

     Поскольку предполагалось, что подвеска должна свисать свободно, оборотная сторона также украшалась, и в большинстве случаев тема с лицевой части продолжалась на обороте, создавая тем самым небольшую трёхмерную скульптуру. Золото и эмаль были самыми важными материалами, но также часто использовались драгоценные камни и материалы, от бриллиантов до серой амбры. В последнюю четверть XVI века небывалой популярностью стал пользоваться барочный жемчуг, из него делали искусные фигурки морских коньков и саламандр в золоте. Средневековая вера в магические свойства камня продолжилась и в эпоху Возрождения, поэтому камни иногда оправляли таким образом, чтобы они соприкасались с кожей, - у подвесок-оберегов оставляли открытой обратную сторону. Рог дельфинообразного нарвала, известный в то время как "рог единорога", ценился как определитель яда, поэтому его полукруглые части носили на золотых цепочках.

     По многим подвескам можно узнать о причудах и чувствах их владельцев, а также о заметно расширившихся горизонтах мира в XVI веке. С начала столетия ажиотаж вокруг исследования морских просторов и торговля с далёкими континентами нашёл своё выражение в ювелирных украшениях в форме галеонов, морских чудовищ, русалок и тритонов. Любовь королевы Елизаветы I к украшениям в виде животных поддерживалась её придворными, которые на Рождество дарили ей то белую лань, то борзую, то скорпиона или горлицу, то соловья или дельфина. 

     Определённое животное могли выбрать в шутку, с подтекстом или следуя общепринятой символике: например, считалось, что саламандре не страшен огонь, поэтому она символизировала страстную любовь. Купидон в виде подвески пользовался большим спросом, а в качестве памятного свадебного подарка изготавливались украшения с соединёнными инициалами мужа и жены. В некоторых подвесках совмещали декоративный и прикладной элемент. Многофункциональное украшение, упомянутое в реестре Секретного хранилища королевских драгоценностей в лондонском Тауэре в 1550 году, сочетало в себе "рог единорога, оправленный золотом, со свистком и инструментами для зубов и ушей, а также часы с золотой крышкой".

     В конце XVI века формы подвесок стали более симметричными, в них использовался ажурный орнамент и фигурки Купидона, Геракла или Милосердия по центру. Ажурный орнамент и фигурки отливались отдельно, а затем соединялись винтами, этот экономный и универсальный способ изготовления позволял в дальнейшем менять варианты при сборки. Эта техника возникла на юге Германии и быстро распространилась по всей Европе благодаря новой технологии печати, при которой стало возможно широкомасштабное воспроизведение моделей в гравюре.

( по Клер Филлипс ).