Петербургские ювелиры ( шестнадцатое упоминание ).

     При Александре I, наряду с золотыми табакерками, Егор Помо всё чаще создаёт многопудовые серебряные вещи. В 1803 году он сделал по заказу Двора серебряный туалет для поднесения Бухарскому хану, а также большие массивные серебряные шандалы ( подсвечники для нескольких свечей ), предназначавшиеся для подарка турецкому капудан-паше. Позднее искусник успешно справился с изготовлением столового серебряного сервиза в приданное самой любимой сестре молодого императора, умной и проницательной великой княжне Екатерине Павловне, будущей принцессе Ольденбургской.

     А в 1809 году именно Егору Помо поручили по проекту архитектора Луиджи Руска создать серебряный с позолотой оклад на образа "к надгробному памятнику великим княжнам Марии и Елизавете Александровнам в Александро-Невском монастыре в виде мраморных колонн с бронзовыми украшениями". Безутешную мать почивших крошек особенно пленила красота серебряного ангела, одной рукой сжимавшего пальмовую ветвь, а другой заботливо поддерживающего лампаду над иконой. 

     А в 1810 году "француз" Помо, работая над созданием дарохранительницы столичного храма Владимирской иконы Богоматери, настолько умело воплотил в серебре рисунок протоирея Голубева, что прихожане долгое время считали исполненное полностью в России дивное произведение "единственным в Петербурге по искусству исполнения и ценности". Да и неудивительно. Невольно восхищало, насколько великолепно отлиты, а затем искусно собраны воедино все части дарохранительницы, по обыкновению повторяющей облик церкви. С благоговением молящиеся рассматривали на ней художественно расположенные группы в скульптурных рельефах, воплощающих историю страданий, смерти и воскресения Спасителя. Из уст в уста передавалось, что на сию дарохранительницу только серебра и бронзы ушло более четырёх пудов, а сам мастер за свою работу получил гигантскую сумму - тринадцать тысяч рублей ассигнациями.

     Мастеру Помо доверили и заблаговременное исполнение различных серебряных вещей для приданого великой княжны Анны Павловны. С 1811 по 1813 годы искусник трудился над большим столовым сервизом, поражающим обилием входящих в него вещей. И неудивительно. Ведь петербургский Двор не мелочился и выделил на эту работу более тридцати пудов серебра. Помимо четырёх супниц, двух больших овальных блюд под жаркое, двух поменьше с крышками, а также восемнадцати круглых, предусмотрены ещё четыре блюда для пирожных, десять дюжин тарелок, ложек, вилок и ножей, шесть рюмочниц и двенадцать бутылочниц, дюжина двойных солонок с ложечками, четыре поддона для горчицы и столько же для уксуса и масла, четыре соусника и восемнадцать соусных ложек, четыре разливные ложки и две рыбные с прорезью. К десерту стол предполагалось сервировать парой кофейников и молочников, двумя сахарницами с ложечками, не считая ещё четырех дюжин маленьких чайных ложечек, восьми дюжин ложек, вилок и ножей, а также восьми разнообразных подносов. В особый же прибор для завтрака включили восемнадцать тарелок, ложек, вилок и ножей, а также одну чашу и четыре кастрюли на поддонах, не были забыты необходимые для освещения шесть больших шандалов о четырёх подсвечниках каждый и дополнительно две дюжины одинаковых подсвечников.

( по Л.К.Кузнецовой ).