Библиотеку Зимнего дворца украшает ваза из калканской яшмы. На плинте надпись "Петергоф. 1776. Иосипп Боттом". Это одна из ранних ваз из калканского камня. Форма её проста и строга. Невысокий поддон, мягко моделированный скромным орнаментом, несёт крупное цилиндрическое тело. Лишённое украшений, оно воспринимается частью красивой яшмовой колонны. Цилиндр завершается тонкой цепочкой "жемчуга" и нешироким пояском акантовых листьев. На них, повторяя контуры поддона, покоится крышка. Неглубокий рельеф орнамента не мешает любоваться естественным рисунком камня. Но не это главное. яшмовый первенец останавливает внимание своими пропорциями, исполненными той классицистической строгости, которой славна эпоха В.И.Баженова, А.Ф.Казанова, И.Е.Старого.
Пропорциями и зеркальным блеском полированной поверхности. Ваза удивляет не цветом камня, а способностью его принимать этот блеск, восхищает трудолюбием и мастерством исполнителей. Красота зеркального блеска и была первым из открытых художественных достоинств калканской яшмы. Есть у полированного калканского камня ещё удивительная особенность: отражая в себе окружающие предметы, она чутко воспринимает их цвет. Чем крупнее, строже объём, чем проще яшмовая форма, тем богаче жизнь камня, тем активнее вбирает он в себя краски интерьера, множит их в своей зеркальной поверхности. Серый цвет теплеет в окружении золотистой парчи, малинового штофа и становится холоднее среди голубого атласа. Потому-то непривычна тепла яшма вазы И.Боттома. Окружённая ореховым деревом книжных шкафов, золотом переплётов, она живёт красками и настроениями окружающей среды!
А вазы-кратеры!? В пору празднеств они использовались в качестве светильников. На них надевали бронзовые обручи, несущие наподобие короны десятки светильников, сверкающих золотом, хрусталём. Нетрудно представить, как в таинственно притихшей зелени калканской яшмы трепещут язычки пламени, множаться бликами, зыбкими отсветами.
В расчёте на это живое взаимодействие камня с пространством задумана архитектором И.И.Гальбергом, великолепная строгая ваза формы "Медичи", оконченная по его рисунку екатеринбургскими мастерами в 1840 году.
В тени цвет калканской яшмы приобретает бОльшую плотность. В глубокой тени она становиться почти чёрной. Контрасты тени и света таят немало возможностей для художника. На внимании к этому построена форма парных ваз 1816 года, изготовленных в Екатеринбурге под руководством замечательного уральского мастера, скульптора и изобретателя Я.В.Коковина. На вазах нет украшений. Ничто не мешает ясной и чёткой игре света и тени. Низкая полусфера поддона решена в форме чаши и установлена на низкой приземистой ножке. Чаша несёт неширокий поясок, элегантно профилированную шейку и прикрыта полусферой крышки. Низкая посадка поддона поместила его полусферу в глубокую тень. Яшма здесь густа и насыщена. Поясок всегда ярко освещён и наполнен всеми красками интерьера - ваза стоит в Георгиевском зале Зимнего дворца. Прибавьте к этому превосходную полировку, открывшую лёгкую паутинку коричневых прожилок. Всё это заставляет забыть, что перед вами всего лишь однотонный камень.
( по В.Б.Семёнову ).
Комментариев нет:
Отправить комментарий