Родонит ( двадцать четвёртое упоминание ).

     Середина XIX века справедливо считается периодом максимального расцвета уральского камнерезного мастерства. Именно этот период характеризуется счастливым единством уровней профессиональной исполнительской школы и школы архитектурно-художественной. И это единство позволяло создавать из камня подлинные шедевры. На протяжении нескольких десятилетий работы Екатеринбургской гранильной фабрики получают на выставках высшие отличия. Музеи и дворцы не только Санкт-Петербурга, но и многих столиц Европы считают за честь иметь изделия уральских мастеров. Но в этом расцвете было и начало угасания.

     Немногочисленные родонитовые чаши и вазы, сохранившиеся в музеях, при всей их внешней неповторимости носят общую характерную черту камнерезных изделий эпохи русского позднего классицизма: они явно перегружены идеей максимальной приверженности античным классическим формам и меньше всего несут в себе начало национального искусства. Порой даже опытный глаз с большим трудом отличает вазу работы, скажем, итальянских мастеров от произведений уральского камнереза. Правда, на изделия из орлеца это заблуждение может быть распространено в наименьшей степени - орлец слишком русский материал. Тем не менее мало в них от земли русской, от характера русского человека.

     Чем же это объяснить? Одна из основных причин - отсутствие полной свободы творчества исполнителей ( как авторов рисунков, так и камнерезов ). То обстоятельство, что рисунки для ваз и чаш делали выдающиеся художники или их ученики, не говорит ещё об их личной свободе в творчестве: царское окружение и "их величества" диктовали свои вкусы авторам рисунков. Да и сами художники иногда не в состоянии были учесть все особенности каменной заготовки, из которой в будущем рождалось изделие. И нередко случалось так, что изделие, запроектированное к изготовлению в одном материале, исполнялось в другом. Мастер-камнерез не имел право на основательное отступление от рисунка или шаблона, присланного Кабинетом. А это не позволяло ему полностью выразить художественные возможности камня.

     В довершении всего в 1860-х годах разразился кризис, совпавший с отменой крепостного права. Екатеринбургскую фабрика стали покидать лучшие мастера. Отсутствовали заказы. И Кабинет решил закрыть фабрику.

     Сделать это, однако, не удалось. В борьбу за сохранение фабрики включились не только её руководители, но и любители камня, учёные. Директор фабрики П.Миклашевский писал: "Достойно сожаления закрыть Екатеринбургскую гранильную фабрику, доставившую столь много изящных изделий. Действительно, поставленная необыкновенно выгодно на рубеже Европы и Азии, почти в центре Уральского хребта, столь богатого произведениями царства ископаемого, фабрика эта, невзирая на столетнее своё существование, едва только коснулась этого богатства. В этот длительный промежуток времени она она создала и упрочила в России камнерезное производство как самостоятельное искусство, не встречающее подражания в целой Европе, а снабжая Двор произведениями, которые ни за какие деньги не может иметь ни один из венценосцев, удовлетворила уже тем чувству национальной гордости.  

     Конечно, фабрика не приносила до сих пор никаких материальных выгод, но не в этом заключалась её цель. Изящные произведения из камня, перед которыми даже ничтожно сокрушающее влияние времени, останутся навсегда памятниками искусства, некогда процветавшего в России".

     Фабрика была сохранена, стали поступать новые заказы, но большинство изделий находится уже на невысоком художественном уровне, ощущается утрата выработанного десятилетиями особого подчерка, в основе которого - смелое обращение с твёрдыми породами камня, монументализм форм, большой масштаб изделий.

( поА.И.Голомзику ).