Петербургские ювелиры ( четвёртое упоминание ).

     Уже при Павле I появляются новые типы ювелирных украшений сильно изменившегося женского костюма. Становится непременной составной частью уборов алмазный "султан", или "эгрет", сделанный в виде "пера". Теперь не отдельные цитернадели, а как бы образованные из цепочки наверший таких булавок ленты поддерживают мелкие завитки причёски или скрывают края парика. Если все звенья были одинаковы, то сие украшение так и называли "лентой-рюбан" ( фр. le ruban ) или "головной повязкой". Зубчатая же полоска именовалась "барьером" ( фр. la barriere ).

     Тогда же стали модны цветки-"флёры" ( фр. la fleur ) в виде "астры", или "двойной звезды". Сначала по "цветку" вкалывалось в волосы у висков, затем возле пробора стал располагаться третий, более крупный "цветок", а позже между сиими "флёрами" всё чаще размещались шесть булавок, увенчанных каждая изобиловавшим зёрнами "колосом", или "эпи де бле" ( фр. lepi de Bles ). Прикрепление подобных наверший к металлическому обручу привело к появлению "диадемы" ( фр. le diadume ), своим абрисом напоминающей распластанный треугольник и ставшей характернейшим дополнением парадного костюма в начале XIX века и непременной частью классической парюры, куда ещё входили лишь длинные серьги и склаваж. Кстати, впервые "диадема" появилась, судя по архивным документам, в сапфировом уборе, сделанном Яковом Дювалем для великой княжны Александры Павловны. Правда, жители Альбиона и в наши дни предпочитают считать "диадемой" лишь украшение, венцом обвивающее голову. Диадему же, располагавшуюся только на челе, англичане обычно называют "тиарой" - термином, под которым в России привычно понимается убор римских пап, как бы состояший из трёх, одной над другой, корон.

     В первой четверти XIX века сделалось чрезвычайно модным делать причёски "а ла Серес", когда прелестницы, уподобляя себя римской богине плодородия и земледелия Церере, украшали свои хорошенькие головки венками из отдельных, усыпанных бриллиантами колосков. Пика своего эта мода достигла в 1803 году, и русским дипломатам тогда всерьёз пришлось ломать голову, что же лучше преподнести в дар сестре турецкого капитан-паши: "колосья" или привычный "цветок".

     Франтихи, настроенные более воинственно, водружали в причёску "стрелу" Дианы. Наконец, около 1800 года появились массивные гребни, увенчивающие красиво уложенную на темени косу.

     На обнажённые шеи ещё в середине 1790-х годов "как будто бы для сбережения своих сердец, щеголихи большого света надели цепи". Сии цепочки из металлических шнуров были столь длинны, что прелестницы не только развешивали их по плечам, но и свивали чуть ли не в двадцать оборотов вокруг своих шеек. Не случайно "ниткой" ( фр. un fil ) назвали и разновидность склаважа, поскольку она представляла собой дополненную с обеих сторон низками из мелких камней цепочку солитеров, оправленных в отдельные касты -"шатоны", благодаря чему длина изделия легко варьировалась. Какое-то время подобную "нитку" именовали одновременно то "склаважем", то "колье". Однако, в начале XIX века возобладало полное поэзии название "ривьера", ибо вереница сверкающих крупных бриллиантов, близко прилегающих друг к другу ( отчего металл их оправ становиться почти невидимым ), действительно напоминали искрящийся водный поток, струящийся между берегами.

     К концам простой низки из камней в шатонах стало модно подцеплять отдельную, легко снимающуюся застёжку, называемую по-французски "фермуаром" ( le fermoir ). Августейшие особы отныне часто жаловали дамам и девицам драгоценные фермуары, и награждённые гордо демонстрировали царский подарок, располагая отныне застёжку ожерелья на самом видном месте - высоко на груди у плеча.

( по О.К.Кузнецовой ).

Знаменитые камни ( шестьдесят пятое упоминание ).

                     О П А Л   " Г Е Р Ц О Г   Д Е В О Н Ш И Р С К И Й "

     Своё название этот опал получил по имени владельца - герцога Девонширского. Камень нашли в местечке Лайтни Ридж на территории австралийского штата Новый Южный Уэльс. Опал имеет тёмную окраску, которая подчёркивает яркие цветовые пятна на поверхности отполированного опала. Говорят, что различных оттенков  можно насчитать около двадцати. Масса "Герцога Девонширского" оценивается а 100 карат.

                    О П А Л   " П Л А М Е Н Н А Я   К О Р О Л Е В А "

     Опал "Пламенная королева" относится к так называемым глазковым опалам. В центре камня имеется пятно, окрашенное совершенно иначе, чем окружающие его слои. Пятно имеет интенсивно красный цвет и к тому же может немного менять окраску в зависимости от угла зрения. Масса "Пламенной королевы" составляет 263,18 карат. Форма этого опала напоминает треугольник. Как и многие другие австралийские уникальные опалы, этот был найден в местечке Лайтни Ридж. Случилось это в далёком 1914 году. История сохранила имена людей, впервые взявших этот опал в руки, - Джек Филипс, Уолтер Бредли и Джо Хегарти. "Пламенная королева" была продемонстрирована европейцам в 1937 году в Геммологическом музее ( Лондон ) по случаю коронации короля Георга VI. Второй раз этот опал демонстрировался в Европе, тоже в Лондоне, в 1980-1981 годах.   

                    О П А Л   " Г А Л А К Т И К А "

     Крупнейший из отполированных опалов, попавший в Книгу рекордов Гиннеса в 1992 году. Его нашли на руднике Бой Морто в северо-восточной части Бразилии в 1976 году. Масса исходного камня составляла 5205 карат. После обработки, выполненной Скоттом Кули, она снизилась до 3749 карат, что составляет около 750 грамм. По форме "Галактика" напоминает голову ребёнка; её размеры 14,0*10,2*4,1 см. В настоящее время этот опал находится в частной коллекции. 

Аньес Сорель

     По мнению многих, Аньес была самой красивой женщиной XV века. О ней написано едва ли не больше, чем о Жанне дАрк. По мнению Вольтера и многих историков велика её роль в освобождении Франции и завершении Столетней войны ( война длилась 116 лет и представляла собой ряд военных компаний с промежутками перемирий. Столетняя война между, прежде всего, Англией и Францией была обыкновенной семейной ссорой, и обе стороны, участвовавшие в ней, - французские ).

     История жизни Сорель читается как приключения дАртоньяна. Тайны её жизни до сих пор будоражат исследователей. Достаточно сказать, что в 2004 году гробницу Аньес Сорель вскрыли. Её останки изучали специалисты в восемнадцати лабораториях Европы, чтобы пролить свет на одну из исторических загадок - смерть красавицы. Не буду пересказывать сюжет её жизни, вы можете все это прочитать. Обращу лишь внимание на один ньюанс.

     Аньес Сорель стала первой в истории Франции официальной фавориткой Его Величества ( Карла VII ). Влияние её было безгранично, как затем и влияние на других королей Дианы де Пуатье, мадам де Ментенон, маркизы де Помпадур. Один лишь скромный Людовик XVI не имел фавориток, и, даже, - любовниц. За это ему отрубили голову. ( black humor ).

     С именем Аньес Сорель связаны многие новшества при французском Дворе. Прежде всего, она первая, среди некоронованных особ, стала носить бриллианты. Запомним это. Её наряды были великолепны, и она считалась одной из лучших клиенток крупного негоцианта и королевского казначея Жака Кёра: он поставлял ей мех куницы и восточные шелка. Все вокруг говорили об экстравагантности фаворитки, которая, отказавшись от просторных туник, скрывавших формы, стала надевать длинные платья, плотно облегавшие тело. Более того, она лично ввела в моду длинный шлейф. Даже когда она была беременна от короля, другие дамы, подражая ей подкладывали набитые пряжей пышные подушечки, чтобы создать "эффект беременности".

     Исторически довольно скоро "дамы полусвета" оденут бриллианты, но Аньес была первой.

     

Яшма ( пятнадцатое упоминание ).

      Оживлённые споры велись вокруг классификации яшм. У истоков этих споров лежат научная 

и практическая классификации, предложенные в 1920 году А.Е.Ферсманом. Первая разделяла яшмы по генезису, от которой зависят рисунок и окраска. Вторая - по внешнему виду и текстуре. 

     А.Е.Ферсман объединил яшмы в шесть групп. Первая - массивные. Они отличаются сплошным ровным тоном. Самый яркий пример - знаменитая стально-серая или серо-зелёная калканская яшма. Иные массивные яшмы украшены отдельными включениями, вроде аушкульской палевой с чёрными дендритами или струйчатой с "облачным" рисунком мулдакаевской. 

     Вторая группа - полосчатые: ленточные, волнистые, струйчатые. Они поражают разнообразием и прихотливостью цвета. Он то течёт спокойными лентами, тонкими, изящными, контрастными; то размывает контуры, смещает границы, и тогда ленты словно втекают одна в другую; то сочен, не неровен, груб, а ленты, испорчены раздувами и разломами.

     Третья - порфировые. С мелкими и крупными включениями полевого шпата, кварцем.

     Четвёртая - пестроцветные, или "ситцевые", с красивым пятнистым разноцветным рисунком.

     Пятая - брекчии и конгломераты.

     Шестая - сфероидальные ( копейчатые ) и натечные ( агатовидные ).

     В 1960-х годах эта классификация была пересмотрена уральским исследователем А.И.Игумновым. Предложенные им одиннадцать яшмовых текстур были результатом многолетнего изучения южно-уральских яшм в поле на месторождениях и в цехах свердловского завода "Русские самоцветы". Из шести прежних групп он сохранил три: массивные, полосчатые ( или ленточные ) и брекчии. Помимо них в новую классификацию вошли:

     - плойчатые, характерные причудливо смятыми складками;

     - концентрические, с искривлёнными, разорванными и смятыми кольцами;

     - колломорфные - в виде одиночных или связанных в кружевные цепочки округлых тел ( сферолитов );

     - конкреционные - рассохшиеся желваки с трещинами, "залеченными" кварцем;

     - инкрустационные - тип очень красивых яшм, сложенных мелкими стяжениями и ажурными слоистыми агатовидными отложениями кремнезёма;

     - катакластические, характерные расченяющими яшму в одном направлении многочисленными "залеченными" трещинами;

     - брекчиевидные - пёстрой мозаичной окраски;

     - "течения" ( флюидальные ) - тонкой волокнистой слоистости, напоминающие выдавленную какой-то силой и окаменевшую массу.

( по В.Б.Семёнову ).

      

Петербургские ювелиры ( третье упоминание ).

     Современники недовольно брюзжали в середине XIX века, что уже при Александре I "министры государевы ( Кочубеи и Гурьевы ) какими-то финансовыми оборотами, более, чем щедротами монарха, стяжали себе великое состояние и сделались первыми вельможами, тон общества стал приметно грубеть; понятия о чести начали изменяться и уступать место всемогуществу золота". Мерилом же преуспевания и общественного престижа к концу "меркантильного" столетия окончательно становятся не титулы и чины, а находящееся во власти собственника количество "презренного металла". Правда, золотых дел мастера и ювелиры продолжали ради престижа, многочисленной клиентуры и хорошо оплачиваемых заказов стремиться к званию поставщиков Двора, причём не обязательно императорского, а хотя бы какого-нибудь великокняжеского.

     В первые два десятилетия начала Александровского правления продолжали обращаться к "греческому вкусу", однако теперь уже предпочитали каноны красоты, присущие времени Императорского Рима, но откорректированные парижскими законодателями моды. Очевидец тех лет, Филипп Филиппович Вигель, писал: "Как бы то ни было, но костюмы, коих память одно ваяние сохранило на берегах Егейского моря и Тибра, возобновлены на Сене и переняты на Неве". Ему вспоминались молодые дамы и девицы: "Не страшась ужасов зимы, они были в полупрозрачным платьях, кои плотно обхватывали гибкий стан и верно обрисовывали прелестные формы; поистине казалось, что легкокрылые Психеи порхают на паркете". 

     Пожилые же и дородные женщины, утратившие изящество телосложения отнюдь не растерялись и "из русских Матрён перешли в римские матроны". На какое-то время дамы совсем было отказались от корсетов, но дабы уподобить фигуру стройной колонне, дебелым красавицам пришлось затягивать свои пышные прелести в скроенный по новому фасону корсет "а ля Нинон". 

     Хотя на голое тело под просвечивающую одежду русские щеголихи, в отличие от смелых парижанок, и надевали трико белого или телесного цвета, а сверху драпировались в хоть немного спасавшую от холода модную шаль, многие легкомысленные прелестницы серьёзно простужались. Не случайно в свете вызвала много толков и пересудов безвременная смерть от такой казалось бы смехотворной болезни молоденькой, едва достигшей семнадцатилетия, очаровательной княгини Екатерины Осиповны Тюфякиной, несколько лет назад столь пленившей красотой лица, странно сочетавшейся с лежащей на нём тенью глубокой меланхолии, знаменитую заезжую художницу Элизабет Виже-Лебрён, что та изобразила чаровницу вестницей олимпийских богов Иридой, "окутанной волнистою пеленою и сидящей на облаке".

     Не менее опасными для здоровья очаровательниц становились и стягивающие их стан модные, блистающие роскошью пояса. Великая княгиня Александра Фёдоровна, бывшая на девятом месяце беременности, так разволновалась за успех первого появления перед взорами придирчивого светского общества приехавшей в Петербург в 1823 году Вюртембергской принцессы, невесты великого князя Михаила Павловича, что "стала нервно плакать. Золотой пояс, усеянный камнями, бывший в тот день на ней, не успели достаточно быстро распустить, и он причинил ей сильное ущемление. В ту же ночь она разрешилась мёртвым сыном и тяжело захворала".

( по Л.К.Кузнецовой ).

Петербург каменный ( двенадцатое упоминание ).

                     М Р А М О Р Н Ы Й   Д В О Р Е Ц 

     Дворец является первым в Петербурге зданием, фасады которого облицованы естественными камнями с использованием многообразных фактур его обработки. Построен в 1768 - 1785 гг. по проекту архитектора А.Ринальди в стиле русского раннего классицизма, сочетающем строго классические и изысканные живописные мотивы барокко. Скульптурно-декоративное оформление здания принадлежит выдающимся русским скульпторам Ф.И.Шубину и М.И.Козловскому.

     Цоколь и первый этаж дворца облицованы кованым серовато-красным выборгским гранитом рапакиви; архитрав, наличники окон первого этажа, плоскости стен второго и третьего этажей отделаны серым сердобольским гранитом. На сером фоне стен чётко выделяются полированные пилястры коринфского ордера из нежного светло-розового белогорского мрамора, подоконные филёнки из ювеньского мрамора, добывавшегося в Северном Приладожье близ Сердобольска, и украшающие их гирлянды из белого уральского ( или, возможно, рускеальского ) мрамора. Наличники окон второго и третьего этажей сделаны из рускеальского мрамора серо-пепельного цвета. На аттике по всему периметру здания установлено 86 ваз из ревельского светло-серого доломитизированного известняка.

     Фасады дворца, выходящие на Неву, ул. Халтурина и Мраморный переулок, характеризуются сдержанностью и строгостью форм. Главный фасад, обращённый в сторону парадного двора, отличается большой сложностью декоративной обработки. Центр фасада и боковые ризолиты на высоте второго и третьего этажей украшены колоннами из белогорского мрамора. Центральный вход в здание со стороны двора ведёт в вестибюль и к Парадной лестнице, отделанный серым рускеальским мрамором. Из этого же мрамора выполнены колонны, пилястры, перила, балюстрада, украшающие лестницу, ведущую на верхние этажи дворца. Ступени лестницы вытесаны из зеленовато-серого песчаника. Наличники дверей, ведущих в покои дворца, изготовлены из ювеньского мрамора.

( по М.С.Зискинду ).

Минеральные богатсва Мадагаскара ( четвёртое упоминание ).

     Мадагаскар может быть географически разделён на три параллельные зоны меридионального направления: низких равнин на западе, высокого центрального плато и узкой береговой полосы на востоке. Высокогорное плато имеет очень крутые склоны на своей восточной границе и более пологие - на западной. Восточная граница высокогорья формирует естественный барьер - защиту от ветров, генерирующих здесь дождливый климат. На восточной береговой полосе выпадает 2 - 4 метра осадков ежегодно, что является одним из самых высоких уровней осадков на Земле. Остальная часть острова имеет сравнительно сухой климат, характеризующийся тремя дождливыми месяцами летом и долгим сухим сезоном.

     Три геоморфологических пояса в первом приближении соответствуют трём геологическим зонам. Узкую береговую полосу вдоль восточного берега составляют, в основном, вулканические породы позднемелового возраста, центральное высокогорье - кристаллический фундамент, а западный пояс покрыт осадочными породами мезозойского и кайнозойского возрастов.

     Только около 150 миллионов лет назад, во время позднеюрского периода, Мадагаскар стал островом. До этого времени он являлся частью суперконтинента Гондвана, т.е. более, чем три миллиарда лет был связан с теми землями, которые позже образовали Африку, Антарктиду и Индию. Самые старые горные породы Мадагаскара имеют возраст более трёх миллиардов лет и образованы в архейское время. Эти породы - фрагмент типичной архейской формации, известной как зеленокаменный пояс, включающий высокометаморфизованные серии осадочных и изверженных пород, в частности: гранодиоритов и фонолитов.

     Вулканы архейского времени дали возможность образоваться многочисленным метаморфическим и гидротермальным месторождениям золота. Золото Мадагаскара, конечно, привлекало колонизаторов. Городок Диего Суарес процветал в те времена как центр разведки золотых месторождений. Здесь редки самородки и для получения значимого количества золота приходится дробить большие объёмы кварца, сланцев или амфиболитов. Долгое время местное население разбивало камни обычными молотками.

Петербургские ювелиры ( второе упоминание ).

      Ещё во второй половине XVIII века англичане додумались форму алмаза, огранённого "розой" придавать обыкновенной стали, причём так отполировывать фасетки пирамиды, что те почти не уступали сверканию природных диамантов. Петербургский мастер Георг Кёниг по настоянию светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина-Таврического научил этой технике тульских умельцев. Подобные "алмазы" настолько вошли тогда в моду у светских щёголей, что сталь шутливо называли наконец-то отысканным философским камнем, поскольку "выдумщики сего железного золота могут переманить в свой карман подлинное и настоящее золото". А в первой трети нового столетия как раз в сталь предпочитали оправлять карнеолы-сердолики и агаты, не только разнообразные по цвету, но к тому же зачастую отличающиеся редкостным рисунком, да притом, что весьма немаловажно, сравнительно недорогие.

     Вскоре настала очередь чугуна. Красавицам настолько полюбились привозимые из Пруссии изящные украшения, отлитые из простого железа, что именно из него умельцы Санкт-Петербургского литейного завода исполнили к столичной мануфактурной выставке 1829 года дивные ажурные браслеты. Однако отнюдь не франтихи знали, что в самой Германии подобные хрупкие угольно-чёрные кресты, ожерелья, броши и подвески напоминали как о трауре по обожаемой королеве Луизе, так и об обмене населения  в порыве патриотизма золотых вещей на кольца из чугуна ради спасения и возрождения отчизны. Потому-то и орден, учреждённый в 1813 году прусским королём Фридрихом-Вильгельмом III, получил название Железного креста.

     На смену популярным в "осьмнадцатом" веке более или менее удачным заменам бриллиантов бесцветными стразами, а драгоценных самоцветов - "композициями" из цветного стекла ( ведь повышенное содержание свинца придавало недорогому материалу особый блеск ), теперь приходит просто огранённое под драгоценный камень обычное стекло, но зато снизу для нужного оттенка и подсветки покрытое тонким слоем фольги и амальгамы.

     Появляется плакированное накладное серебро, лишь тонким слоем покрывающее поверхность предмета, якобы сделанное целиком из этого благородного металла, а "бронзовые" люстры на самом деле оказываются исполненными из папье-маше. Растёт число фабрик и крупных предприятий, с которыми трудно становилось конкурировать вольным цеховым мастерам. Всё большую роль играют магазины, где продаются вещи не просто готовые, а зачастую растиражированные и от того дешёвые, из-за чего подобные "предметы роскоши" теперь по карману и не очень-то состоятельным, но гораздо более многочисленным клиентам. Большинству таких покупателей неважно, что приобретённые изделия зачастую совершенно утеряли свою индивидуальность и неповторимость, зато выглядели "богато". Стремительно возрастали барыши в карманах владельцев модных лавок. Всё чаще могли себе позволить собственные магазинчики модные ювелиры, владельцы фирм, крупные заводчики и оборотистые купцы.

( по Л.К.Кузнецовой ).

История янтаря ( двадцать второе упоминание ).

     В 1670 году в Данциг из Германии перебрался Кристоф Мошер. Местный цех не принял его, но двор в Бранденбурге был настолько восхищён его искусно выполненными резными фигурками, что, работая в Данциге, он фактически являлся придворным мастером Бранденбурга. Последователями его метода работы были Якоб Добберман в Касселе, Вильгельм Крюгер в Дрездене и Лоренц Шпенглер в Копенгагене.

     Все приписываемые Мошеру изделия отличаются великолепным мастерством исполнения и качества. Женские фигуры имеют округлые чувственные формы, пухлые щёки и опущенные вниз глаза. Изделия замысловаты по композиции, но не оставляют впечатления загромождённости. Две его работы имеются в Музее Виктории и Альберта в Лондоне и представляют собой скульптурные группы, изображающие суд Париса; Ещё две работы находятся в Государственном музее истории культуры в Берлине: на одной изображён суд Париса, а на другой - Персей и Финей; аналогичное изделие с изображением трёх граций находится в музее "Зелёный свод" в Дрездене. 

     В Данциге продолжалось изготовление предметов религиозного культа ( вероятно, оно осуществлялось цехом ), причём сохранилось много домашних алтарей. Предметы религиозного культа в течение всей эпохи Возрождения делали во всех крупных центрах, однако Данциг, вероятно, играл ведущую роль. 

     К концу XVII века относится любопытная коллекция панно на религиозную тему, где рельефы из янтаря были наклеены на деревянную или каменную основу. Считается, что они были изготовлены в Италии. Их могли делать как в Сицилии, так и на континенте. 

     Ларцы и шкатулки из янтаря делали со времён Георга Шрайбера до середины XVIII века, но по стилю их можно разделить на несколько групп.

     Шкатулки начала XVII века состояли из нескольких ярусов, причём резьба по слоновой кости была покрыта прозрачными пластинками из янтаря, а остальной прозрачный янтарь был обработан в технике барельефа. Непрозрачный янтарь оставляли в необработанном виде и использовали для каймы. Шкатулки с неприкрытыми рельефами из белого янтаря или слоновой кости, украшенные геометрическими узорами из кусочков янтаря, относятся к концу XVII века; их нередко украшали янтарными шарами, колоннами и т.д. в верхних углах ярусов. В конце XVII века появились также одноярусные шкатулки на коротких круглых ножках, причём многие из них имеют более низкое качество. Они демонстрируют технику эгломизе, поскольку с обратной стороны на некоторых пластинках выгравированы сцены портовой жизни ( обычно скопированные с известных гравюр ). Продолжалось изготовление более крупных и качественных ларцов, которые в дополнение к искусно выполненным рельефам из слоновой кости были украшены горельефами из цветов и фруктов, составленных кабошонами из прозрачного янтаря. Изготовление небольших шкатулок и отдельных высококачественных сосудов светского назначения продолжалось до начала XVIII века.

( по Э.Фракей ).

Знаменитые камни ( шестьдесят четвёртое упоминание ).

                    Б Р И Л Л И А Н Т   " С Е Р Д Ц Е   В Е Ч Н О С Т И "

     Бриллиант "Сердце Вечности" насыщенного голубого цвета ( Fancy Vivid Blue ) имеет массу 27,64 карата. Алмаз нашли на руднике "Премьер Даймонд" на территории Южной Африки и огранили в форме сердца специалисты "Штенмец Групп". Затем камень купила фирма "Де Бирс", которая показала бриллиант в Лондоне на выставке, приуроченной к началу XXI века. Бриллиант экспонировался также на выставке в США.

                    Б Р И Л Л И А Н Т   " Г Л А З   И Д О Л А "

     Алмаз с лёгким голубоватым оттенком. Возможно, его нашли на копях Голконды около 1600 года. Этот камень упоминается в сказках "Тысячи и одной ночи". Считают, что в руки европейцев алмаз попал в начале XVIII века - был принят Ост-Индийской компанией в качестве уплаты долга от принца Персии Рахаба. Однако, скорее всего, это легенда. В анналах истории Персии такой принц не упоминается. Современное название алмаза впервые прозвучало на аукционе "Кристис" 14 июля 1865 года. По легенде, именно этот камень был вставлен в глазницу божества в одном из храмов в ливийском городе Бенгази. Однако и эта история - скорее всего, легенда. Подходящего храма в Бенгази не существует. К моменту продажи на аукционе алмаз был огранён ( тип огранки - старая копь ), весил 70,21 карат, и был вставлен в оправу и окружён более мелкими бриллиантами. В начале XX века "Глазом Идола" владел 34-й османский султан Абдул Хамид II ( 1842 - 1918 ). После Второй мировой войны, в 1946-м, датский дилер продал его Гарри Винстону. Затем бриллиант ещё не раз менял владельца. 

                    Б Р И Л Л И А Н Т   " Н Е С Р А В Н Е Н Н Ы Й "

     Жёлтый алмаз, найденный в конце 1980-х годов на территории неподалёку от Мбужи-Майи - города в Конго, который издавна славиться как центр добычи алмазов. История рассказывает, что алмаз нашла местная девочка, игравшая возле дома своего дяди на куче булыжников. До огранки алмаз имел массу 890 карат. Сначала уникальная находка попала в руки ливанских торговцев, затем алмаз стал собственностью фирмы "Де Бирс". Её глава - Филипп Оппенгеймер продал камень корпорации "Зейл". Алмаз продемонстрировали на выставке в Вашингтоне, в Смитсоновском институте. Специалисты корпорации "Зейл" занялись огранкой алмаза, который имел весьма сложную форму. Вначале на поверхности была отшлифована небольшая "площадка", которая позволила заглянуть внутрь камня. По счастью, он оказался безупречной чистоты. В конечном счёте, в 1984 году от исходного алмаза отрезали несколько частей и огранили оставшийся камень, превратив его в бриллиант массой 407,48 карат. Его размеры составляют 53,90*35,19*28,18 мм. Бриллиант выставили на торги в Лондоне под названием "Золотой Гигант". Современное наименование -"Несравненный" - появилось позже, во время аукциона, проходившего в октябре 1988 года в Нью-Йорке. Теодор Горвиц купил камень за 12 миллионов долларов. Затем на интернет-аукционе бриллиант предлагали за 15 миллионов.

Петербург каменный ( одиннадцатое упоминание ).

     Расположенный на втором этаже Нового Эрмитажа двенадцатиколонный двухсветный зал носит название "Зал медалей". Колонны и противостоящие им пилястры, отполированные до зеркального блеска, выполнены из серого сердобольского гранита. В колоннах в отличие от вышеописанных, почти однотонных, наблюдаются поперечные и продольные пегматитовые прожилки. Колонны поддерживают галерею с гермами, сооружённую под потолком.

     Двадцатиколонный зал, расположенный на первом этаже, носит название "Зал греко-этрусских ваз". Полированные колонны и противостоящие им пилястры выполнены из цельных монолитов серого сердобольского гранита. Высота их около 10 метров. Два ряда этих колонн делят зал на три продольные части, как это было принято в античных храмах.

     Зал новейшей скульптуры декорирован мраморными колоннами, перенесёнными в период строительства Нового Эрмитажа из Инженерного замка. Осмотр этих колонн и сравнение их с колоннадой портика Инженерного замка позволяет считать, что монолиты для колонн добыты на Белогорском месторождении, разработка которого велась в XVIII веке. Зал этот замечателен и тем, что в нём находится гигантская ваза из ревневской яшмы. Масса её в обработанном виде более 10 тонн, высота 2,6 метра, диаметр чаши 5 метров.

     В зале древней скульптуры экспонируется гигантская фигура Зевса, установленная на огромном пьедестале из крупного цельного блока мрамора Рускеальского месторождения.

     Во многих залах Государственного Эрмитажа мозаичные полы выложены из плит разных пород камня, в том числе из месторождений Северо-Запада России, главным образом Карелии - белогорского, красногорского и рускеальского мрамора, нигозёрского шунгитового сланца ( аспида ), путиловского известняка.

     В ряде залов отдельные архитектурные элементы ( карнизы, бордюры, постаменты для ваз и скульптур, подоконники и др. ) выполнены из гранитов ( красных выборгских, серых сердобольских ), различных сортов цветного тивдийского и серого рускеальского мраморов.

( по М.С.Зискинду ).

О камнях от В.А.Супрычева ( пятьдесят первое упоминание ).

     Но есть в Чёрном море раковина-красавица, о которой стоит рассказать подробнее. Речь пойдёт о рапане. В 1947 году из Владивостока в Новороссийск пришёл корабль. Он привёз на своём днище страшных безбилетных "пассажиров" в своеобразных капсулах-скафандрах. Это были личинки рапаны томазиана - самой ненасытной среди моллюсков, которая за удивительно короткий срок размножилась в Чёрном море ( аналог: кролики и овцы на Австралийском континенте ). Об этом победном шествии рапаны говорят такие данные: в 1950 г. её впервые выловили у Батуми, уже через два года - на крымском побережье вблизи Гурзуфа, Ялты, Мисхора и Балаклавы, затем - в Азовском море, а в 1961 г. - у берегов Одессы, затем Румынии, потом она приникла в Мраморное море, а в 1976 г. - даже в Адриатическое. А ведь до 1947 г. рапана обитала только в Японском и Жёлтом морях и у Тихоокеанского побережья Японских островов.

     Рапаной Япония как бы "расплатилась" за нашествие мидий. На днищах океанских судов они были завезены сюда из Европы и так быстро расширили "сферу влияния", что на каждый квадратный метр прибрежной зоны дна Токийского залива сейчас приходится около 70 кг мидий, живущих большими сообществами. Мидии для Японии оказались не бедой, а благом, это настоящие санитары моря, способные очистить даже загрязнённые нефтью бухты и заливы. Пришествие же рапаны в Чёрное море обернулось экологической бедой для других моллюсков.

     Дальневосточная "гостья" оказалась очень плодовитой - самка рапаны откладывает до 180 тысяч яиц, упакованных в капсулы по 200-1000 штук. Рапана очень прожорлива. За один "завтрак" она способна съесть несколько десятков устриц, мидий или сердцевидок, которые пришлись ей по вкусу. В течении нескольких лет красивые хищницы опустошили все устричные банки Чёрного моря от Батуми до Одессы и Стамбула. Со дна Керченского пролива достают античные якоря и амфоры V - II вв. до н.э., обросшие раковинами устриц, но живую устрицу сейчас здесь не встретить - всех начисто съели рапаны. Ихтиологи ищут способ избавиться от нашествия прожорливых моллюсков, упор делается на отыскание их биологического врага. 

     В древности из желез мурекса, багрянки и рапаны получали великолепную стойкую краску пурпур, которая считалась цветом королей. Моллюска рапаны, как и мидии и устрицы, можно употреблять в пищу.

     Черноморская рапана на редкость красива. Её форма - образец изящества, завершённости и гармонии, отточенная миллионами лет эволюции. Особенно декоративны рапаны с песчаного дна Керченского пролива, где в воде содержится меньше солей. Раковины имеют очень яркую пурпурно-оранжевую внутреннюю эмаль, чистую полупросвечивающую поверхность. Встречаются рапаны с диаметром устья до 15 см.