Каменная палитра Московского метрополитена ( первое упоминание ).

      Московский метрополитен по праву входит в список 100 уникальных сооружений мира, которые каждому жителю планеты необходимо посетить и увидеть хотя бы один раз. В этом списке представлены также Московский Кремль и собор Василия Блаженного. По всеобщему признанию, Московский метрополитен является самым грандиозным подземным музеем мирового значения. 

     Вопрос о строительстве метро в Москве неоднократно рассматривался городскими властями, начиная с 1902 года. Но непредвиденные для страны события Первой мировой войны, затем Февральской и Октябрьской революций, и последовавшей за ними Гражданской войны, надолго перенесли решение этого вопроса. Москва вновь стала столицей, резко возросла численность её населения. Это требовало кардинальных решений в организации транспортного движения большого города. В 1925 - 1930 годах коллективом специалистов Управления трамвайного транспорта под руководством К.С.Мышенкова и С.Н.Розанова был разработан эскизный проект подземного скоростного транспорта, в котором предусматривалось строительство четырёх диаметральных и одной кольцевой линии общей протяжённостью 50 км.

     Известный писатель-фантаст Герберт Уэльс, которого познакомили с планами строительства метро в Москве, назвал этот проект утопией и порекомендовал закупить английские автобусы.

     В июне 1931 года руководством Советского Союза было принято постановление о строительстве московского метрополитена. Каждая станция первых линий метро была настоящим шедевром архитектуры, ведь в их проектировании принимали участие такие известные архитекторы, как А.В.Щусев, В.Г.Гельфрейх, А.И.Фомин. Многие известные художники и скульпторы того времени, в том числе Александр Дайнека, Павел Корин, Матвей Манизер и другие создавали свои работы специально для интерьеров подземных станций. Со всех регионов страны горные предприятия направляли на стройку лучшие облицовочные и цветные камни. Фактически, великая стройка дала сильнейший толчок для развития целой отрасли облицовочного сырья и строительства новых горнодобывающих и камнеобрабатывающих предприятий. 

     В период 1931 - 1955 годов московскими архитекторами была заложена традиция использования цветных и декоративно-облицовочных камней в интерьерах и монументальных архитектурных сооружениях метрополитена. Начиная с середины семидесятых годов, когда были сняты запреты на использование природных облицовочных камней, эта традиция была продолжена и ряд станций метро украсились монументальными мозаиками из цветных мраморов и даже ювелирно-поделочных камней ( Нагатинская, Ленино, Чеховская, Петровско-Разумовская и др. ). Трудно перечислись все разновидности природных камней, использованных для украшений станций метро, поэтому мы остановимся лишь на наиболее привлекательной их части - цветных и декоративно-облицовочных камнях.

( по Е.П.Мельникову и др. )

Камеи Петра Зальцмана.

     Многие специалисты относят к камеям только резные произведения на твёрдом камне. Резьба на раковине, на мягком камне, производится другими инструментами и с гораздо меньшими техническими трудностями. Как исключение, геммами признаются исторические печати, инталии, камеи на мягких камнях и камнях средней твёрдости, как этап в развитии искусства глиптики. Так, например, в одном очаге древнеиндийской цивилизации подобные печати были распространены повсеместно и, вероятно, служили "удостоверениями личности". Подобными "удостоверениями" на твёрдых камнях не могли быть обеспечены все жители, так как такая работа требует больших трудозатрат и времени.

     Итак, изготавливать резные узоры на раковине значительно проще и быстрее, но рисовать карандашом или маслом тоже технически не сложно. А между тем, мы восхищается великими художниками, их видением, эстетикой, особым творческим подчерком. Поэтому резьбу по раковине нужно воспринимать не с технической, а с художественной стороны.

     Каталог резных произведений "Камеи Петра Зальцмана" представлен 71 экспонатом. Они находятся В Эрмитаже, музеях Ленинграда, Московском Кремле, частных коллекциях в США, Японии, Великобритании... Вступительную статью об авторе написали известные специалисты по геммам Ю.Каган и М.Каган. Не буду пересказывать жизнь и творчества автора и впечатление о книге. Хотелось бы, чтобы после ознакомления с данной книгой-каталогом у художника появились бы последователи, творящие на этом удивительном природном материале - морской раковине.

      

История янтаря ( седьмое упоминание ).

     В VI и V веках до н.э. янтарь широко распространился на Апеннинском полуострове; сначала он появился у Этрусков, которые использовали его для изготовления инкрустаций, фибул, скарабеев и подвесок. Поскольку Этрурия была первым государством на Апеннинском  полуострове, где интенсивно использовался янтарь, то и другие итальянские изделия более позднего периода стали называть этрусскими, хотя, на самом деле, они были сделаны в более южных государствах.

     Большинство богатых резных украшений из янтаря этого периода обнаружили на месте следующих поселений: Пиценум, Апулия, Калабрия, Лукания, Кампания и Латиум. Сюда относятся подвески в виде голов, выполненные в двух различных манерах. Подвески с большими миндалевидными глазами и волосами, намеченными параллельными линиями, распространены по всему полуострову, а другие, в более реалистичной манере исполнения встречаются только в южной Италии. Широко распространёнными изделиями были амулеты плодородия в виде головы барана и ракушек каури, подвески-флаконы, а также фигурки фантастических и реальных животных. ( В этот период Эзоп написал свои басни, действующими лицами которых являются животные ).

     Большинство италийских резных изделий имеют религиозный смысл; многие из них изображают персонажи легенд и мифов Древней Греции и Рима. В Италии самое большое количество старинных изделий из янтаря найдено в районе древнего поселения Пиценум. Резные изделия выполнены в той же необычной восточной манере, как и изделия этрусков, но преобладает изображение льва, а не обезьяны.

     Считается, что янтарь поступал в Пиценум из Триеста, но обрабатывался, возможно, в другом месте. Таким образом, лучшие изделия из найденных в Пиценуме являются привозными. Среди находок можно выделить фибулу с головой Медузы и несколькими маленькими головками на краях; фибулу со львом, с двумя группами львов, нападающих на добычу и знаменитое изображение юноши и девушки, полулежащих на кушетке ( легенда о Пигмалионе? ).

( по Э.Фракей ).

История гагата ( двадцать первое упоминание ).

       Старатели доставляли гагат в Уитби, продавали его купцам-заготовителям, среди которых были Уильям Томпсон, Томас Холл, Элиша Уолкер, Джордж Хоппер и Реймонд Пегуеро. Последний из названных - испанский купец, поставщик гагата - доставлял его в Уитби из Испании. Во время одного из визитов он влюбился в местную девушку, женился на ней и открыл в Уитби своё дело. Эти люди имели склады, где хранились запасы гагата, пока на них не возникал спрос. Поставщики гагата занимались его сортировкой с учётом качества сырца, формы и размера кусков. Затем хозяин мастерской приобретал у купца-поставщика такой гагат, какой ему требовался в данный момент.

     В мастерской распределением гагата-сырца между работающими занимался старший мастер. Это была очень важная и ответственная работа. Каждый кусок гагата тщательно оценивался по качеству, отсутствию трещин и размеру, чтобы решить вопрос о том, что можно из него сделать. Небольшие куски низкого качества шли на изготовление бус. Для камей требовался достаточно толстый, без изъянов кусок гагата, а для монограмм можно было использовать очень тонкие пластинки. Из высококачественного сырья делали бюсты и портсигары. Некоторые из старших мастеров слыли талантливыми скульпторами. 

     Добытый гагат, как правило, имел корочку сине-коричневого цвета из-за нахождения в сланце. Особенно высоко ценился гагат с синей глиняной плёнкой. Такой гагат находили около Баулби. 

     Корочку с гагата удаляли специальным зубилом без использования молотка. После кусок гагата раскалывали на несколько частей подходящего для обработки размера и формы. Поскольку гагат был дорог, его отходы на этой стадии обработки должны быть минимальными, ибо даже небольшие осколки могли использоваться для изготовления бусин. Затем отколотые куски обрабатывали ( обтачивали острые углы ) на шлифовальном круге диаметром 350 мм, изготовленном из крепкого песчаника, со смачиванием водой.

     Затем гагат попадал к мастеру, который уже выполнял резьбу, гравирование, инкрустацию и т.д. Для резьбы использовался довольно немудрённый, изготовленный вручную из старого напильника или полотна ножовки инструмент. Такие инструменты имели неказистый вид, но чрезвычайно ценились и нередко переходили от отца к сыну. 

( по Э.Муллеру ).

Сад камней.

     Японская поэзия, новеллистика, каллиграфия, философия, единение с природой, созерцательность, боевые искусства... Многое говорит о самобытной, высокой культуре народа, пусть, на первом этапе, и с элементами заимствования у древнейшей китайской цивилизации. 

     ( О, если бы я не читал документов о нечеловеческой, иррационально-звериной жестокости японцев в годы Второй мировой на оккупированных территориях Кореи, Китая, Индокитая, Малайзии, Индонезии, Филиппин. Я бы считал японскую культуру одной из величайших в мире... Впрочем, кто я такой, чтобы судить целую нацию? )

     Долгая история Японии знает периоды расцветов и упадков. Так, в середине XV века расцвела так называемая культура Хигасиямы, которая проявилась в поэзии, театре, живописи, архитектуре. Возникло искусство чайной церемонии, икебаны, появились знаменитые японские садики и многое другое.

     Именно в то время возникла чисто японская традиция создания каменных садов. Пожалуй, самый знаменитый такой "Сад камней" ( или "Философский сад" ) можно видеть в Киото, в дзэн-буддийском храме Рёан-дзи ( Храме покоящегося дракона ), ныне внесённом в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Сад камней создал мастер Соами в 1499 году. Его сад занял небольшую ( 300 кв.м ) прямоугольную площадку в глубине храмового комплекса, вытянутую с востока на запад. Здесь мастер поместил пятнадцать необработанных каменных глыб, разбитых на пять небольших групп. Каждую глыбу обрамляет зелёный мох, а вся площадка посыпана белым гравием, который аккуратно "расчёсан" граблями на тонкие бороздки, и огорожена с трёх сторон невысоким глинобитным забором.

     Уникальность сада в том, что мастер Соами сумел добиться необычного эффекта: откуда ни посмотри, с любой точки можно одновременно видеть только четырнадцать камней - один камень непременно загорожен от взоров своими "собратьями". Это неизбежно наводит зрителя на размышления о таинствах бытия и природы, о непостижимой премудрости Будды, почему сад и называется "Философским". Однако, главное его назначение не ограничивается размышлениями - он является и своеобразным показателем совершенства верующего буддиста: считается, что узреть все камни одновременно может лишь тот, кто достиг высшей степени просветления.

     У разных людей Сад вызывает разные мысли. Вот, например, "Сад может символизировать собой своеобразие экономической структуры Японии, где утёсы монополистического капитала возвышаются над морем песчинок - бесчисленных мелких и мельчайших предприятий". И ещё: "Это была наглядная модель познания, метафора науки. Обязательно остаётся что-то неизвестное, несосчитанное, неучтённое. Мы уверены, что видим то, что есть, до конца, и в голову не придёт, что есть что-то ещё, чего мы не видим".

Родонит ( двадцатое упоминание ).

      В XVIII - XIX столетиях из родонита было выполнено громадное количество крупных изделий и мелких поделок. Облицовывались камины, вырезались вазы и канделябры. Родонит оказался отличным камнем для изготовления всевозможных декоративных флакончиков, печатей, накладок для пресс-папье, пепельниц, различных вставок, запонок, серёжек, набалдашников для тростей и зонтов. Из него вырезали рамы для зеркал с украшением их бронзой и флорентийской мозаикой.  Особенно популярны были абажуры из просвечивающих орлецовых пластин. Парадные двери многих екатеринбургских домов украшали орлецовые звонки. Считалось весьма модным держать в доме орлецовые тарелки, столовые и разрезные ножи с черенками из орлеца, непрочными, но необыкновенно красивыми.

     Расцвет камнерезного искусства на Урале, происшедший в первой половине XIX столетия, был связан с рядом событий в жизни России, и в первую очередь с Отечественной войной 1812 года, пробудившей социальные силы общества, его самосознание. Именно в эти годы, в основном, были созданы изделия из камня, которые ныне украшают богатейшую в России коллекцию произведений искусства в Эрмитаже, многочисленные дворцы-музеи Санкт Петербурга и его пригородов. Искусство мастеров в это время достигает высокого совершенства, чему в немалой степени способствовало обилие и разнообразие уральского поделочного камня: мастера не испытывали трудностей в выборе подходящего для замысла произведения минерала. 

     Одно из самых замечательных произведений этого периода - большая орлецовая чаша. В 1858 году в Малоседельниковском была добыта громадная глыба родонита весом около 1000 пудов. Яркая розовая окраска монолита перемежалась бурыми и чёрными прослоями в участках камня, которые пронизывали трещины и нарушения. Поэтому камень нельзя было обрабатывать "отсечкой", а более трудоёмкие способы затянули работу над чашей до десяти лет. 

( по А.И.Голомзику ).

Ацтеки. Ювелирная и каменная культура ( четвёртое упоминание ).

      Некоторые ювелирные украшения с подвижными частями сохранились до наших дней. Одно - ротовое украшение в виде змеи с подвижным языком, другое - маленькая подвеска в виде черепа с прикреплённой нижней челюстью, с которой свисают кисточки и колокольчики. Эта подвеска была найдена в миштекской области Оахаке. Здесь же нашли три биметаллических предмета - пара маленьких солнечных дисков ( наполовину золотых, наполовину серебряных ), в которых два металла соединены ковкой, и подвеска подвеска в виде божества с маской клюва орла, в ней серебряная и золотая части спаяны с помощью припоя.

     Благородные металлы комбинировались с перьями или инкрустировались жадеитом и бирюзой. Из рук мастеров выходили ожерелья, кулоны, украшения для волос, ушей, губ, кольца для пальцев и носа. Из золота, серебра и олова делала сосуды, отливали фигурки. Листовой металл получали путём холодной ковки и отжига, затем из листов вырезали нужные формы, которые украшали рельефным тиснением с обратной стороны. В частности, так были изготовлены диски из серебра и золота размером с мельничные жернова, которые завоеватель Кортес отослал императору Карлу I.

     Многие вещи делались способом литья по выплавляемому воску. Для полых изделий - фигурок или подвесок с подвижными частями - золотых дел мастера сначала изготавливали ядро из измельчённого в порошок угля, смешанного с гончарной глиной. Ядро высушивали, пока оно не становилось твёрдым, тогда из него маленьким металлическим лезвием вырезали желаемую форму. Затем мастер брал очищенный пчелиный воск, смешанный со смолой ( для большей прочности ), раскатывал его тонким слоем и покрывал этим составом вырезанную фигуру. Воск густо покрывался смесью из тщательно измельчённого в порошок угля и воды. затем этот слой, в свою очередь, покрывался слоем крупнозернистого угольного порошка, смешанного с глиной. Деревянные колышки удерживали фигурку в нужном положении так, чтобы она не двигалась во время отливки, а в литейной форме проделывались отверстия, через которые должен был вытекать воск, в то время как вливаемый расплавленный металл занимал его место. После этого литейная форма нагревалась на жаровне, воск плавился и вытекал через отверстия, оставляя пустое пространство между фигуркой и формой. Золото плавилось в тигле, затем выливалось в литейную форму, где оно заполняло место расплавленного воска и, затвердев, давало точную металлическую копию воскового оригинала. Чтобы достать содержимое, литейную форму разбивали. Обычно восковую модель делали вручную, но некоторые компоненты ( например, крылья птицы ) часто отливались в открытых литейных формах.

( по У.Брэю ).

Белый камень ( шестое упоминание ).

     Палеонтологические и геологические исследования образцов белого камня установили, что в древности известняк добывали из мячковских и подольских горизонтов среднекаменноугольных отложений. Поэтому "мячковский известняк " и "белый камень" являются синонимами. А где же в XII веке могли быть видны эти слои? Конечно, по реке Москве и Пахре у с.Мячкова и на реке Оке под г.Касимовым, где речная вода и ледоходы подмыли берега, и, может быть, на Волге близ г.Старицы. В этих местах могли быть организованы открытые разработки верхнемячковской зоны известняков.

     Чтобы построить за два-три года такое крупное здание во Владимире, как, например, собор, потребовалось бы доставить за год на место строительства несколько тысяч тонн белого камня. На Руси для перевозки больших грузов по рекам использовались деревянные "шитики" - плоскодонные речные суда длинной до 15 м, шириной до 4 м. Такое судно могло поднять 15 - 18 тонн груза при осадке не более 0,5 м, что позволяло перевозить грузы по рекам, изобилующим перекатами и мелями. Изготовлять шитики можно было там же, где добывали камень, из местной древесины, теми же "работными людьми", зимой и осенью, когда ломку камня прекращали.

     Заготовленные детом ( а в штольнях - зимой ) белокаменные блоки доставляли санными обозами к реке Клязьме, в район г. Павловского-Посада. Расстояние от карьера Мячкова до реки Клязьмы в этом месте составляло 50-60 км. Камень складывали у берега реки до начала весны и затем на плоскодонных судах сплавляли вниз по течению реки Клязьмы, в те времена достаточно глубокой для мелкосидящих шитиков с грузом белого камня. Путь по р. Клязьме до Владимира составлял примерно 150 км.

     Крестьяне с. Мячкова и прилегающих к нему деревень с незапамятных времён добывали камень-известняк на "пустынных землях" поймы р. Москвы и частично отжигали его на известь. Влиятельное монастырское духовенство Троице-Сергиевой лавры ( Сергиев Посад ) в середине XVI века добилось от царя Ивана IV права поисков и повсеместной ломки белого камня для строительных работ и распространило это право, главным образом, на мячковские карьеры.

( по А.М.Викторову и Л.И.Звягинцеву ).

     

История янтаря ( шестое упоминание ).

      В железном веке основным морским торговым государством была Финикия. В IX веке до н.э. ассирийские войска дошли на западе до Средиземного моря и обложили данью богатых финикийцев. Благодаря этому мы мы располагаем двумя выдающимися произведениями искусства - янтарными статуэтками ассирийского царя Ашшурнасирпала. Обе статуэтки появились на рынке США при загадочных обстоятельствах, вызывающих сомнение в их подлинности. В течение многих лет учёные не могли раскрыть тайну их происхождения. С появлением инфракрасной спектроскопии было установлено, что одна статуэтка сделана из балтийского янтаря, а другая - из ископаемой смолы с Ближнего Востока.

     В Средиземноморье найдено очень немного изделий из янтаря, относящихся к периоду между захоронением Тиринфского клада и VIII веком до н.э. К концу этого века янтарь вновь стал доступным материалом ( ранее торговые пути прерывались в Македонии ) и вошёл в моду: 212 обломков янтарных изделий найдено при раскопках на острове Родос, 46 - на острове Итака, включая две небольшие фигурки животных и булавочную головку и 54 - на Перахоре, включая несколько разных печаток.

     В Древней Греции янтарь широко использовался для инкрустаций в сочетании с золотом и слоновой костью. Особенно популярны были фибулы ( броши-застёжки ) из бронзы и янтаря, которые носили как знатные мужчины, так и женщины. Гомер в "Одиссее" несколько раз упоминает о янтаре как о необычном материале.

     Известный миф о Фаэтоне заканчивается так: " Речные нимфы похоронили юношу, а его мать и сёстры - Гелиады - пришли на могилу, чтобы оплакать его гибель. Они так горестно рыдали, что боги, почувствовав к ним сострадание, оставили их у тела навечно, превратив их в тополя, а слёзы их в золотистый драгоценный камень - янтарь".

     Эта легенда, относящаяся к VIII веку до н.э., была широко известна в античной Греции и Риме. Она даже нашла зловещее отражение в жизни, так как одно время существовал странный ритуал смерти, когда какого-нибудь юношу избирали правителем сроком всего на один день, а затем его казнили, используя для этого лошадей.

     После 600 года до н.э. мода на янтарь в Греции стала проходить, но ещё в течении 200 лет она сохранялась в греческих колониях на Аппенинском полуострове, а также в более отдалённых местах.

( по Э.Фраккей ).

  

Знаменитые камни ( сорок восьмое упоминание ).

                    Б Р И Л Л И А Н Т Ы   " А Р К О Т С "

     Пять бриллиантов, принадлежащих королеве Шарлотте ( 1744 - 1818 ) - жене короля Великобритании Георга III и бабушке будущей королевы Виктории. Бриллианты "Аркотс" были частью колье королевы. Вес самого крупного камня составлял 38,6 карат. Название камней указывает на их происхождение - индийский город Аркот около Мадраса. Бриллианты были переданы королеве в 1777 году правителем Аркота - Навабом Азимом уд Даулой. После кончины Шарлотты бриллианты "Аркотс" были вставлены в корону Георга IV, а затем в корону супруги его последователя - короля Вильгельма IV. В 1837 году "Аркотс" были проданы лорду Вестминстеру за 10 000 ф. ст. и в 1930 году парижский ювелир Лакрош встпвил эти камни в так называемую Вестминстерскую тиару. В 1959 году тиару купил Гарри Винстон за 110 000 ф. ст. Два бриллианта, самый крупный и самый маленький, переогранили и продали американским богачам.

                    Б Р И Л Л И А Н Т   " А Ш Б Е Р Г "

     Бриллиант янтарного цвета весом 102, 48 карата. Скорее всего имеет южноафриканское происхождение. До 1917 года он был собственностью царской семьи Романовых. В 1934 году советская торговая делегация продала бриллиант шведскому банкиру еврейского происхождения, главе стокгольмского банка "Ниа Банкен". Для Советского Союза это был неслучайный человек. В молодости Улоф увлекался идеями социализма, после 1917 года тесно общался с Леонидом Красиным и совместно с некоторыми шведскими банками участвовал в выводе золота СССР за границу. В 1922 году при содействии советского правительства он организовал "Российский коммерческий банк". Ашберг также собирал русские иконы. Он вывез из СССР целую коллекцию икон и передал её Шведскому национальному музею. Мастера шведской фирмы "Болин", которая ранее являлась придворной фирмой царской семьи, изготовили кулон с бриллиантом "Ашберг". Бриллиант несколько раз выставлялся на выставках, а в 1960-е годы его купил анонимный покупатель.

                    Б Р И Л Л И А Н Т   " Б Ё   С А Н С И "

     Бесцветный бриллиант весом 34 карата грушевидной огранки появился на европейском рынке драгоценных камней вместе с бриллиантом "Санси", после кончины французского дипломата Николя де Санси ( 1546 - 1629 ). Ещё этот алмаз называют " Маленький Санси ". Вероятно, камень происходит из Индии. Считается, что задолго до Санси бриллиантом владел Карл Смелый ( 1433 - 1477 ). В 1604 году "Бё Санси" купила Мария Медичи, супруга королс Генриха IV. По случаю её коронации в 1610 году бриллиант вставили в её корону. Затем бриллиант принадлежал принцу Оранскому Фредрику Генри ( 1584 - 1647 ) и в дальнейшем не раз менял своих владельцев. Бриллиантом владел английский король Вильям III и король Прусии Фридрих I. В настоящее время камень принадлежит семье Гогенцоллернов. 

История гагата ( двадцатое упоминание ).

      Высокие цены на изделия из гагата, несомненно, явились одной из причин упадка художественного промысла к концу XIX века, но были, разумеется, и другие причины. Уже в отчёте 1877 года сообщалось о депрессии в торговле гагатовыми изделиями. В 1881 году число мастеров промысла снизилось до 600, их средний заработок составлял 1 ф. ст. в неделю, а в предыдущие 10 лет мастера получали 4-6 ф. ст. К 1884 году число мастеров сократилось до 300  и эта тенденция продолжилась до 1921 года, , когда в деле было занято не более 40 человек, да и то неполный рабочий день. 

     В викторианскую эпоху мастерские имели различные размеры - от небольших комнат на одно - два рабочих места до вместительных помещений, как у Чарлза Брайана, где одновременно могли работать 170 мастеров. Наибольшее распространение получили мастерские, в которых обычно работали 6 - 10 человек, причём все они трудились в одной комнате. На старинных фотографиях изображены расположенные вокруг стен массивные деревянные верстаки, к которым крепились приводные устройства к токарным станкам. По центру комнаты также размещались верстаки с прибитыми к ним толстыми деревянными брусами. Между ними устанавливали чугунную печку для отопления помещения и разогрева клея, используемого в производственном процессе. Присматривать за печкой обычно поручали самому юному подмастерью. Независимые мастера имели собственные небольшие мастерские под навесом в саду или на мансарде. 

     В 1977 году на одной небольшой мансарде старого дома была обнаружена нетронутая мастерская викторианской эпохи. Здесь были инструменты, куски гагата, гранильные станки, готовые изделия и многое другое, причём всё это покрывал толстый слой гагатовой пыли. Уитбинский музей арендовал это помещение с прилегающими постройками, сделал ремонт и провёл освещение.

     Вдоль стен комнаты размещались крепкие деревянные рабочие скамьи, поддерживаемые вертикальными стойками, которые образовывали кронштейны для крепления шлифовальных или полировальных колёс. Каждый станок или колесо приводились в движение ремённой передачей, связывавших их с большим деревянным маховиком диаметром 0,86 метра, который вращался с помощью ножной передачи. В некоторых местах вдоль деревянных скамеек торчали толстые бруски, на которых мастера разрезали гагат на куски. К скамейке были прикреплены тонкие полоски наждачной бумаги. Их применяли для полирование пазов и пустот в заготовках, поскольку эти операции нельзя было выполнять на шлифовальных кругах.

     Один из углов комнаты был отгорожен под небольшую конторку, вероятно предназначавшуюся для старшего мастера. Прорезанное в стене конторки небольшое окошечко служило ему для наблюдения за работающими. Хотя помещение пустовало, не трудно представить себе, что в нём когда-то работало, возможно, шесть или более мастеров с мальчиком, разогревавшим клей на чугунной печке.

( по Э.Муллеру ).

С.Моэм. Мистер Всезнайка.

      В геммологической практике присутствует и коммерческая составляющая. Из-за неё иногда приходится посещать суды, выслушивать оскорбления и угрозы, мольбы и слёзы. Присутствовать при семейных разборках, откровенных женских провокациях своих благоверных, истериках и получать проклятия при отказе "договориться". Всё это достойно пера если не писателя, то психолога. Я же не силён в этой области и поэтому предлагаю отрывок из новеллы английского классика Уильяма Сомерсета Моэма ( 1874 - 1965 ) " Мистер Всезнайка".

     "Однажды за ужином разговор случайно коснулся жемчуга. В то время в газетах много рассказывали о культивированном жемчуге, который выращивали хитроумные японцы, и доктор заметил, что он неминуемо должен снизить цену на настоящий. Культивированные жемчужины, действительно, были хороши, вскоре они станут превосходными. Мистер Келада, в своей обычной манере, подхватил новую тему. Он рассказал нам всё, что следовало знать о жемчуге. Не думаю, что Рамсей знал хоть что-то о предмете, но он не мог устоять перед возможностью броситься на семита, и через пять минут мы были в центре жаркого спора. Я уже видел мистера Келаду многоречивым и страстным, но никогда столь многоречивым и страстным, как теперь. Наконец, что-то сказанное Рамсеем задело его, потому что он стукнул по столу и вскричал:

     - Что ж, я знаю, о чём говорю. Я еду в Японию как раз, чтобы взглянуть на этот самый японский жемчужный бизнес. Я в деле, и любой скажет вам, что стоит прислушаться к тому, что я говорю о жемчуге. Я знаю о самых лучших жемчужинах в мире, а то, чего я не знаю о жемчуге, не стоит и знать.

     Это было новостью для нас, так как мистер Келада при всей своей разговорчивости никогда прежде не говорил, чем занимается. Мы только смутно догадывались, что он едет в Японию в какую-то командировку. Он триумфально оглядел стол.

     - Они никогда не смогут получить культивированный жемчуг, который такой эксперт, как я, не отличит с первого взгляда. - Он указал на ожерелье, которое носила миссис Рамсей. - Даю слово, миссис Рамсей, что эта нить, надетая на Вас, никогда не будет стоить ни центом меньше, чем сейчас.

     Миссис Рамсей, исполненная скромности, слегка покраснела и спрятала ожерелье под платье. Рамсей наклонился вперёд. Он взглянул на нас , и усмешка блеснула в его взгляде.

     - У миссис Рамсей хорошенькое ожерелье, не правда ли?

     - Я сразу его заметил, - отвечал мистер Келада, - Ого, сказал я себе, вот жемчуг что надо.

     - Я купил его не сам, конечно. Интересно узнать, во что Вы его оцените.

     - В рыночных ценах примерно в пятнадцать тысяч долларов. Но, если оно было куплено на Пятой Авеню, не буду удивлён, если услышу, что оно стоило больше тридцати тысяч.

     Рамсей ухмыльнулся.

     - Вы будете удивлены, если услышите, что миссис Рамсей купила эту нить в универмаге за день до того, как мы покинули Нью Йорк, за восемнадцать долларов.

     Мистер Келада вспыхнул.

     - Чушь. Она не только настоящая, но это лучшее из ожерелий по размеру жемчужин из тех, что я видел.

     - Поклянётесь в этом? Я спорю на сотню долларов, что это имитация.

     - Хорошо.

     - Нет, Элмер, ты не можешь спорить наверняка, - сказала миссис Рамсей.

     Она слегка улыбалась, а тон её мягко протестовал.

     - Почему не могу? Если представляется такой лёгкий шанс раздобыть деньги, я был бы полным дураком, если бы не воспользовался им.

     - Но как мы сможем доказать это? - продолжала она. - Это всего лишь моё слово против слова мистера Келады.

     - Дайте мне взглянуть на ожерелье, и, если это имитация, я сам скажу вам. Я могу себе позволить потерять сотню долларов, - сказал мистер Келада.

     - Сними его, дорогая. Пусть джентльмен осматривает его столько, сколько хочет.

     Миссис Рамсей минуту колебалась. Она взялась за застёжку.

     - Я не могу расстегнуть его, - проговорила она. - Мистер Келада должен поверить мне на слово.

     Я почувствовал подозрение, что происходит какое-то несчастье, но и не думал ничего говорить. 

     Рамсей вскочил.

     - Я расстегну его.

     Он протянул ожерелье мистеру Келаде. Тот достал увеличительное стекло из кармана и тщательно изучил нить. Триумфальная улыбка скользнула по его гладкому и смуглому лицу. Он был готов заговорить. Внезапно он поймал взгляд миссис Рамсей. Она была бледна и выглядела так, как будто готова упасть в обморок. Она смотрела на него огромными напуганными глазами. Она была в отчаянии, это было так очевидно, что я удивился, почему её муж этого не замечает.

     Мистер Келада замер с открытым ртом. Он глубоко покраснел. Вы почти видели усилие, которое он над собой сделал.

     - Я ошибался, - сказал он. - Это очень хорошая имитация, но, конечно, как только я посмотрел сквозь своё стекло, я увидел, что жемчуг не настоящий. Я думаю, что восемнадцать доллларов как раз та цена, которую стоит это чёртово ожерелье.

     Он достал портмоне, а из него стодолларовую банкноту. Он протянул её Рамсею без слов.

     - Возможно, это научит Вас не быть самоуверенным следующий раз, мой юный друг, - сказал Рамсей, принимая банкноту.

     Я заметил, что руки мистера Келады дрожали.

     История распространилась по кораблю, как обычно бывает с историями такого рода, и ему пришлось смириться с изрядной долей подтруниваний в этот вечер. Было забавной шуткой, что мистер Всезнайка попался. Но миссис Рамсей ушла в свою каюту из-за головной боли.

     Назавтра я проснулся и принялся бриться. Мистер Келада лежал в своей постели и курил сигарету. Внезапно раздалось шуршание, и я увидел, что под дверь просовывают конверт. Я открыл дверь и огляделся. Никого не было. Я поднял конверт и увидел, что он алресован мистеру Келаде. Имя было написано печатными буквами. Я протянул конверт ему.

     - От кого это?- Он вскрыл конверт. - А!

     Он вытащил из конверта не письмо, а стодолларовую банкноту. Он взглянул на меня и покраснел. Он разорвал конверт на мелкие клочки и протянул их мне.

     - Не можешь выкинуть в иллюминатор?

     Я так и сделал, а потом посмотрел на него с улыбкой.

     - Никто не любит выглядеть полным дураком, - сказал он.

     - Жемчуг был настоящим?

     - Если бы у меня была хорошенькая жена, я не позволил бы ей провести целый год в Нью Йорке, пока я остаюсь в Кобе, - сказал он.

     В этот момент нельзя было сказать, что не нравиться мистер Келада. Он достал из кармана бумажник и осторожно положил в него стодолларовую банкноту."